Саша Кругосветов: А рыпаться все равно надо

Сыну разбили машину. Совсем новую. Меньше двух месяцев, как куплена. Он разворачивался на перекрестке из левого ряда. По встречке его «догнал» недоумок, удар по передним колесам, машина обездвижена. Воскресный день насмарку: ждали страховых комиссаров, инспекторов дорожной полиции, эвакуировали автомобиль, ехали в полицию, опять ждали, составляли протокол, назначили к дознавателю через неделю. Еще трижды посещали полицию. Виновный клянчит, чтобы не писали о встречке, – заберут права, инспектор крутой, круче некуда. У сына страховка каско. Ремонт начать на станции не могут без согласия страховщиков. Страховщики ничего не хотят слышать без постановления полиции. Полиция направляет дело в суд. Постановление появляется через 16 дней. Производство по делу прекращено в связи с «отсутствием» состава правонарушения. Подписал крутой старший инспектор ИЛЗ по Красносельскому району СПб Бровкин Сергей, отчество неотчетливо. Может, и нет у него отчества-то, похож он на Ивана, хоть и Сергей, не помнящего родства. Эй, эй, люди, может, кто знает Бровкина без стыда и совести? Еще через две недели «Ренессанс-страхование» чего-то подписало, касаемо внешних повреждений, началась разборка автомобиля. Потом начнется бодяга с протоколированием внутренних повреждений. Потом ожидание запчастей. Месяц ушел. Уйдет еще месяц, и не один.

Так везде. Смена водяных и электрических счетчиков, узаконивание перепланировок, получение страховки при затоплении водой, при взрыве газа в соседней квартире. Никто не станет искать, кто тебя ограбил, кто украл кошелек, кто обидел твою бабушку, жену, ребенка. По чьей вине сосулька убила прохожего. Чернуха. Зато на экране без конца сияющие лица, вечно всем довольных большого и малого Еансов. Доколе?

На книжной ярмарке во Франкфурте. Приглашали разные литературные, окололитературные, псевдолитературные, совсем нелитературные, русскоязычные, бывшие соотечественники (я имею в виду СССР) из России, из Казахстана, с Кавказа, с Украины. Беседовали, читали друг другу стихи. Всех было жалко: и русских немцев, и евреев, и русских, занесенных сюда ветром истории. И балкарку, родившуюся в Казахстане. Учит детей пению в русском детском саду. И несчастного Исаака, который держит русский ресторан, куда почти никто не ходит. Они не любят новую дойчланд-родину. Смакуют гадости о России. Заглядывают нам в глаза, надеясь найти подтверждение своим мыслям. На самом деле – все любят и тоскуют, не хотят сознаться самим себе. Поэтому пишут русские стихи. Чаще всего плохие. Поют под гитару самопальные песни. Жалкая пародия, искаженные отзвуки наших любимых бардов. Я не осуждаю – жалею. Саша Гриценко сказал: все, кто уехал, любят Россию.

Отошлю к стихам моей приятельницы Киры Крузис. Раньше жила в Ленинграде.

Так бывает. Незначительное событие и незначительные персонажи вызывают несоразмерные последствия и несоразмерный резонанс в обществе. Потому что в этих событиях и персонажах фокусируются накопившиеся в обществе проблемы и неразрешимые противоречия. Так было с делом Дрейфуса. Так произошло с «Пусси Райот».

Если бы во время акции не было озлобленных администраторов, возмущенных батюшек, если бы никто не обращал внимания… Акция не состоялась бы, сама собой рассосалась. Никто бы ее не заметил. Так же, как это было при прежних акциях. Мы реагируем, увы. Разные политические силы используют акцию в своих интересах. И власть, и либералы. Кто-то и деньги делает. Всегда на скандалах кто-то делает свой бизнес, имеет свой интерес. Быть может, и деньги.

Обществу-то это зачем? Обществу, может быть, и не нужно. Даже вредно. Детей кто рожать будет? Феминистки, что ли? Геи? А кому-то очень даже нужны эти феминистки, эти геи, эти скандальные акции.