– Дорогой, он псих, пошли отсюда, он с ума сошел. Я знаю, у моей подруги брат шизофреник.
Девушка тянула парня за собой. Он упирался, но сделал пару шагов в ее сторону. А потом остановился.
– Подожди, не спеши. Псих не псих, а пятьсот евро вроде настоящие.
Парень выхватил у Алика купюру и повертел ее перед собой.
– Точно настоящие. Ладно, я попробую. Но если девушка против будет, я не виноват. А деньги себе оставлю. Договорились?
Алик кивнул, и парень пошел к Ае. Чем ближе подходил, тем больше терял цвет. Выцветал буквально. А когда подошел, в мультик черно-белый превратился.
– Девушка, вы извините меня, пожалуйста, – сказал он остановившись. – Если вы против, только скажите, и я уйду. Я же не знаю, может, вы жена его. Игры у вас такие. Романтика, тра-ля-ля-ля. Я не знаю, все в жизни бывает. Вы против, девушка?
Ая отрицательно покачала головой. Парень осторожно, одним пальцем коснулся ее руки. И тут же отдернул палец, как будто обжегся. Стремительно побледнев, он побежал прочь. Его девушка бросилась за ним.
– Она настоящая?! – заорал ему в след Алик. – Скажи, она настоящая?! Я еще столько же дам, только скажи!
Парень остановился метрах в пятидесяти, поглядел на него испуганно и проорал в ответ:
– Она настоящая! – помолчал немного и добавил уже тише: – А я нет…
Он кинул пятьсот евро на землю, развернулся и медленно побрел к Садовому кольцу. Его догнала отставшая девушка. Она подняла деньги, сунула ему в руку, а он снова их выкинул. Несколько раз так повторилось. Она нагибалась, поднимала, а он выкидывал.
Алик почувствовал, как в голове надулся и лопнул злой шарик. Сомнений не осталось. Перед ним была Ая. Он стоял в трех метрах от любви своей и не мог пошевелиться. Им никто не управлял. Сорок лет злой шарик дергал его за конечности, растягивал губы в улыбке, сжимал сфинктер, заставлял беспокоиться о смысле жизни и курсе доллара. Он даже не подозревал, что его заставляют. Все люди двигаются и беспокоятся о чем-то. Это нормально. Неправда… Не нормально. Лопнул его злой шарик, а он остался. Вот сейчас действительно ОН остался. А что делать с собой, он не знал. Как жить без шарика в голове. Как ногой пошевелить, воздух липовый в легкие втянуть…
– Ты смешной, – сказала Ая грустно. – Ты очень смешной. До слез. Бедный, бедный Алик.
Сказала, словно ключ в замке ржавом повернула. Открылось что-то внутри со скрипом, и из этого чего-то хлынула, затопила его полностью и стала им Любовь. Он вспомнил, как люди дышат, и задышал. Он вспомнил, как люди ходят, и пошел. Он вспомнил звуки и заговорил.
– Аечка, слова ложь, но я не могу, я не умею по-другому. Ты прости меня, пожалуйста, я скажу. Я скажу, что люблю тебя. Я скажу, что недостоин тебя любить. Но люблю. Аечка, я сорок лет прожил и все время думал, думал… Думал, как денег заработать побольше, о сексе думал постоянно. Думал, что я великий, думал о теоремах и диетах. О последних моделях «БМВ» думал, о политической ситуации на Ближнем Востоке и ее влиянии на бюджет России. Думал о реконструкции Новорижского шоссе. О пробках, о шмотках, о процентных ставках. Я о миллионе вещей думал. И все они не имели ко мне никакого отношения. А я думал, это и есть моя жизнь. Пробки, ставки, ситуации, деньги, секс и мысли, непрерывные мысли о выдуманных вещах. Сорок лет я так жил, а потом тебя встретил. Испугался. Подумал: ты тоже выдуманная. Выдуманных денег и ставок не боялся. Хоть и догадывался, давно догадывался, что они выдуманные. А выдуманной тебя испугался. Проклял я тебя, предал. А знаешь почему, знаешь? Табу это в нашем мире. Человек должен жить в окружении придуманных неизвестно кем понятий и законов. Если сам придумывать начинает, нельзя, табу. Ты настоящая, Ая. Это мы выдуманные. Ты и есть реальность. А это все… Так, фикция. Видимость жизни. Не жизнь. Прости меня, Аечка. Мне стыдно. Прости меня, Любовь моя. Я так мелок. Меня почти нет. Но прости, если сможешь…
Алик обнял ее и заплакал. Ая пахла морем и солнцем, тропической оранжереей и райскими птичками. Жизнью она пахла. Липовый сладкий воздух скисал вокруг нее, превращаясь в смердящую гадость. Невозможно было от нее оторваться. Отпустишь, и смерть от удушья наступит тут же.
– Бедный, бедный Алик, – погладив его по голове, снова сказала Ая. – Боевой и радикальный, как всегда. Бедный. То существует, это не существует… Все существует. Мир целиком принять не пробовал? Слабо, а? Со смыслом и бессмыслицей. С пробками, курсом доллара и любовью. Попробуй. Попытайся хотя бы.
Читать дальше