Эдуард Юрченко - Сказка для взрослых

– Рявкните-ка еще раз, да погромче, – подсказывал шакал.

Медведь, что есть силы, зарычал. Топот разбегающегося зверья заглушил этот рык, и тут вновь появилась нерпа:

– Как я лося подговорила тебе помочь, а? Чего молчишь, неблагодарная твоя морда?

– Ну… я… Ну, спасибо…

– Вот то-то же! – не дав договорить медведю, выпалила нерпа. – Что бы ты без меня делал, криволапый…

И вот в тот самый момент, когда сопротивление взбунтовавшегося зверья было сломлено, на поляне появился еж. Впрочем, он всегда появлялся в самый неподходящий момент. Ежик дружил с задранной косулей. Будучи по своей природе очень смелым зверьком, он сразу бросился к медведю. Колючий шар покатился с горы и на полном ходу закатился аккурат под пятую точку привставшего медведя. Послышался гулкий раскат медвежьего рева – лохматый правитель опустил свой начальственный зад прямо на ежа.

– Ах ты, колючая задница!

– Это у тебя сейчас задница в колючках, – хохотнул ежик.

Медведь схватил ежа лапой, но укололся и тут же выпустил. Понимая, что просто так его не взять, косолапый отломал березовый сук, да как хватит! Только ежика и видели…

– Да… – сказала змея. – Еж – птица упрямая, пока не пнешь – не полетит.

Ежик улетел, взбунтовавшееся зверье разбежалось, а на поляне осталась кучка хищников, озадаченный медведь и шакал-советник.

– Давайте, скажите чего-нибудь этой своре – заслужили, – науськивал правителя шакал.

– Что? – рявкнул косолапый. – Чего морды прячете, неблагодарные?.. Предали кормильца… Шакалы… Хотя нет, шакалы только одни и остались… Что, серые, обгадились перед лосями и баранами?

– Да мы бы их… – принялись вяло возражать волки…

– «Мы бы их…», – проворчал медведь.

– Ну, да, мы бы их, – совсем уже неуверенно бормотали волки.

– Ежели б не подсказки шакала да не мое чутье – завтра бы по лесу рыскали с поджатыми хвостами.

– Да не сердитесь вы, Потап Потапыч, – льстивым голоском начал шакал, – все ведь обошлось…

Следует заметить, что шакал всегда придерживался одной тактики поведения: чужими лапами создать проблему, накалить страсти, поссорить соратников и, в конце концов, решить все (опять же, чужими лапами), выступив в роли великого миротворца. Он всегда помнил, что ему говорил дед: «Весь лесной мир, внучек, делится на шакалов и остальных зверей; мы умнее, хитрее и коварнее всех обитателей леса, вместе взятых, хоть и скрываем это до поры до времени. Жизнь в лесу – это война между нами и ними. Нет ничего зазорного в том, что ты поступишь нечестно по отношению к кому бы то ни было, кроме шакалов – они твои братья. Лучше всего делать грязную работу лапами самих же зверей: стравливай их друг с другом, подговаривай, наговаривай, клевещи, в общем – делай все, чего нельзя делать по отношению к шакалам. Будь другом зверью, старайся завоевать у него авторитет, высказывай свое мнение и навязывай его окружающим. И если каждый шакал будет поступать так, как я тебя учу, то в недалеком будущем лес будет наш, а зверье останется в нем, чтобы работать для нашей пользы не покладая лап своих. Еще, внучек, запомни, что травоядные верят в некоего доброго хищника – Льва. Они надеются на его пришествие и разрешение по справедливости всех накопленных проблем. Персонаж этот хоть и реален, но в наших краях его отродясь никто не видывал. Более того, происходит он из семейства кошачьих, поэтому сама идея о добром хищнике выглядит, как ты понимаешь, достаточно наивно. Так вот, следует потакать зверью в их вере, а когда придет время, мы в качестве кульминации явим собравшимся своего – шакала, убедив окружающих, что он и есть тот самый Лев».

– Мне ли не сердиться?! – рявкнул, брызжа слюной, медведь. – Меня чуть не разодрали на глазах у всех лесных обитателей, а эти, с позволения сказать, соратники, соохотники, продали меня, как только адреналином под хвостом запахло. Задеру! – злобно рыкнул медведь и сделал выпад на окружавших его хищников.

Волки и лисы испуганно отпрыгнули. В другой ситуации медведь поостерегся бы вести себя подобным образом, но в данном случае он был на коне. Вернее сказать, на высоте, так как коня здесь вообще не было. Шакал отметил про себя актерское мастерство повелителя.

«Да, – подумал шакал, – лохматое чудище так вжилось в роль, что, глядишь, скоро может и заиграться. Надо бы нерпу активизировать, пущай ему крови попьет да на землю опустит».

Нерпа имела какое-то отношение к шакалам, но какое и в каком колене, и кто там с кем согрешил – не знал никто, кроме, конечно, верховного шакала, ну и самой нерпы. Команда «фас» для нее была слаще меда, особенно – когда за спиной куча шакалов с их прислужниками. Рвать на части врага, который не может ответить, согласитесь, не так уж и сложно, но в глазах обитателей леса она слыла страстным борцом за права травоядных. Этот имидж ей создали, безусловно, шакалы, а остальное сделали природная наглость, жадность и похотливость. Было дело, что для создания образа страдалицы шакалы придумали посадить ее в яму, куда обычно бросали зверей перед убиением. И ее туда определили, правда, никто не видел, как она там сидела. Но для лесного плебса все выглядело весьма правдоподобно. Пару раз нерпу ставили смотрящей за лесом, но быстро снимали, так как все, что она умела делать – это рушить созданное кем-то. А поскольку разрушать она умудрялась втрое быстрее, чем другие созидали, то и снимать ее приходилось очень быстро, а то бы пенька на пеньке в лесу не осталось.

С к а з о ч н и к: Конечно, то, что нерпа в лесах не водится, мне, как сказочнику, доподлинно известно. Однако лучшего образа, настолько точно характеризующего героиню нашей сказки, к сожалению, так и не нашлось. И потом − это ведь сказка, а в сказке, как известно, бывает то, чего в обычной жизни произойти ну никак не может.

Читать дальше