Юрий Коротков - Девятая рота (сборник)

Капитан остановился у стола Лютого.

– Я рассказываю это для вас, солдат, – так же ровно, не повышая голоса сказал он и требовательно протянул руку.

Лютый хотел было спрятать письмо, но капитан перехватил своими тонкими пальцами его запястье. Лютый пригнулся к столу, едва сдерживая стон. Капитан, глядя на него сверху ледяными глазами, с прежней невозмутимой улыбкой сжимал стальной захват. Письмо выпало, капитан взял его и спокойно положил на свой стол. Лютый, скалясь от боли, растирал онемевшую пятерню.

Пацаны разом подтянулись, с невольным уважением и опаской глядя на капитана. Джоконда спрятал рисунок в тетрадь.

– Итак, – капитан, как ни в чем не бывало, отошел к доске и взял указку. – Афганистан – многонациональная страна, здесь проживает более двадцати народностей. Основные: таджики, – показал он на север страны, – узбеки, туркмены, вдоль границы с Пакистаном – пуштуны, на западе – хазарейцы: монголоиды, осевшие здесь, видимо, со времен монгольского нашествия. Собственно само слово «хазар» в тюркских языках означает «тысяча»… Вам не интересно, солдат? – резко обернувшись, спросил он Рябоконя.

Тот, растерявшись от неожиданности, поднялся, пожал плечами.

– А не все равно, кого мочить?

Капитан терпеливо вздохнул и покачал головой.

– Я много раз видел вот такую щенячью самоуверенность, и до добра она никого не доводила. Если вы хотите вернуться домой живыми, научитесь уважать и понимать противника. За всю историю никому и никогда не удалось завоевать Афганистан. Ни властелину мира Александру Македонскому, ни полчищам арабов, ни монголам, которые, кстати, перед этим разорили всю Русь. Здесь трижды терпели поражение англичане.

– Но мы же победим?

– Разве мы воюем с Афганистаном? – удивленно поднял брови капитан. – Солдат, что мы делаем в Афганистане? – указал он на Стаса.

Тот вскочил за столом.

– Выполняем интернациональный долг по оказанию помощи братскому народу Афганистана в отражении империалистической агрессии! – отрапортовал он.

Капитан иронически улыбнулся и развел руками.

С криком в сто глоток сто мозолистых кулаков ввинтились в воздух. Синхронный поворот – удар ногой. Шаг назад – блок. Вперед – удар. Бой с воображаемым противником – устрашающий, почти первобытный ритуальный боевой танец…

… – Стволом! Прикладом! Рожком! Стволом! Прикладом! Рожком! – орал сержант.

С диким криком сорванных уже голосов, разбрызгивая пот с вывернутых губ, с остекленевшими глазами солдаты работали рукопашный бой с набитыми песком манекенами. Стволом в корпус. С короткого замаха – тяжелым затыльником приклада. Торцом магазина в безглазую брезентовую голову.

– Не слышу! Громче! Под дых! По печени! В морду! – все ускоряя ритм, командовал Дыгало.

Он подскочил к Стасу.

– Ты что, урод, физкультурой занимаешься? Убей его! Убей, я сказал! Убей первым! Один удар у тебя будет, чтоб жопу свою спасти! – Он вырвал автомат и отшвырнул Стаса в сторону. – Вот так! Так! Так! – Он с нечеловеческой ненавистью ударил манекен, чуть не сорвав ему голову. Бросил автомат Стасу. – Ну! Громче! Не страшно! Не боюсь! Убей!

Стас отчаянно, уже почти теряя сознание от жары и усталости, заорал и с безумными страшными глазами бросился на манекен.

– Так! – удовлетворенно крикнул сержант. – Ребра ломай! Зубы ему в глотку вбей! Убивай!!..

… – Захватил! Подсек! Бросил! Добил!

Разбившись попарно, пацаны бросали друг друга на жесткую землю.

– Добей, я сказал! – Дыгало рванул к себе за плечо Рябу, заорал в лицо. – Бросил – добей, ты понял меня, урод? В спину только мертвые не стреляют! – Он швырнул Рябу на противника. Отступил, чтобы видеть всех сразу. – В полную силу работаем! Что вы жметесь, как целки? Лишний раз по морде полезно получить – крепче будет! Давай, вмажь ему! Ну, давай! – натравливал он пацанов друг на друга. – Стоп! – заорал он. Упер палец в Воробья. – Воин, ко мне!

Воробей подошел, стал напротив.

– Слушай, сынок, – сказал сержант. – Ты дрался когда-нибудь в жизни? Во дворе? В детском саду хотя бы, за лопатку в песочнице?

Воробей молчал.

– Ко мне! – кивнул Дыгало Стасу. – Смирно!.. Бей его по лицу! – велел он Воробью.

Тот посмотрел на Стаса, стоящего навытяжку с опущенными руками.

– Ты понял приказ, воин?!

Воробей неловко замахнулся, пересиливая себя, и ударил вскользь.

– Девочку свою по трусам гладить будешь! – заорал Дыгало. – Я сказал – выруби его!

Воробей ударил чуть сильнее, сдержав в последнее мгновение руку.