Ринат Валиуллин: Повесть о настоящем Шарике

– Какие любезные, – восхищалась Муха.

– Плевал я на любезность. Даже парк пытается меняться, а люди нет, и в жару ходят в масках, – прокомментировал Шарик.

– Успокойся, – жмурилась от удовольствия Муха. – Внешний мир настолько разнообразен, насколько ограничен внутренний.

– Ты за этим в космос собираешься?

– Да, я всё время мысленно общаюсь со звёздами по ночам. Посылаю им сигналы, только отсюда их не достать.

– Зачем тебе звёзды? Они же тупые, у них в голове, кроме света, ничего не осталось. «Как я выгляжу в свете? Как бы мне ещё засветиться?»

– А я бы хотела к ним поближе. Только конкурс, говорят, сложный. По подиуму надо пройтись. Сколько не пробовала, всё на бег перехожу.

– У тебя фигура хорошая, должны взять. Твой-то как, отпустит тебя в космос?

– Ты про Бобика? Прогнала я его, свободная теперь сука. Как он меня достал! Ни денег, ни внимания, собачились постоянно.

– Вот как? А кем он работал?

– В метро стоял с одним хмырём. Точка у них там, частное предприятие «Пятая нога». Может, видел, они с табличками и с вёдрами в зубах на жалость давят.

– Вроде денежное место, метро. Но там тоже конкуренция, каждый со своим отверстием для денег.

– Да, если бы не поезда… Он, как поезд увидит, так и срывается. Издержки воспитания, у него же родители всю жизнь на цепи просидели. Уволили как профнепригодного.

– Тяжело расходились?

– Я до сих пор не знаю, что со мной происходит в этой жизни, я не нахожу себе места.

– Да, место – это важно. Говорил тебе – ищи мужика с квартирой. Так ты теперь одна живёшь?

– С сыном.

– Не скучно?

– Некогда, щенок весь в папашу, тоже всё на приключения тянет.

– А как зовут?

– Ру.

– Хорошее имя для собаки.

– Хорошее, если бы не связался с каким-то ультраправым движением, вот и митингуют у НИИ им. Павлова за свободу условных рефлексов. Боюсь я, как бы его туда не забрали. Может, ты с ним поговоришь, Шарик?

– Посмотрим. Посмотрим что-нибудь вечером?

– Вечером у меня курсы. Я же на английский записалась.

– Зачем тебе английский?

– С инопланетянами общаться.

– Думаешь, они знают этот масонский язык? Лучше научись показывать зубы, сейчас это важнее. Фрейда читала?

– Нет, а кто это?

– Был такой учёный, типа Павлова. Только второй был практиком и всё больше с собачками, а этот – теоретик, и с людьми. Так вот он до того сублимировал человеческое бытие, что свёл его к трём желаниям: секс, еда и сон.

– Умный ты, Шарик, трудно с тобой.

– С умными – трудно, с глупыми – скучно. С кем же ты хочешь быть, женщина?

– С Фрейдом, наверное, хотела бы. Вон как он всё упростил: еда, секс, сон – вот оно, счастье, зачем его усложнять.

– Секса у нас уже не будет, потому что мы теперь друзья, еды нет. Поспим? – логически заключил Шарик.

Солнцем выбило окна, орали, как сумасшедшие, птицы. Я на кухне, в руках у меня бутерброд: жую то, что ещё беспокоит, проглатываю то, что уже случилось. Входит кот, неразговорчивый, мартовский. Ему не до смеха: кошек нет, мыши оптические, только еда мышиного цвета, а хотелось, возможно, в горошек или хотя бы в клетку. Мы молча завтракаем, аромат одиночества.

– Чего ты такой недовольный? Может, соли в еде не хватает?

– Не соли. Жертвы, вот чего не хватает в жизни, если ты хищник. А я в душе своей хищник, – начал вылизывать шерсть на груди Том.

– А я, по-твоему, жертва?

– Да, тебе не хватает хищницы.

– Так всегда – разведёшься, а потом скучаешь, места себе не находишь. Ты-то откуда узнал, что я скучаю? – посмотрел я испытующе на кота.

– Ты с утра наступил мне на хвост.

– Что же ты промолчал?

– Из чувства такта. А ты чего улыбался?

– Из чувства юмора. Извини, вышло случайно. Но в целом ты прав.

– А в частном?

– Частная жизнь моя не настолько разнообразна, – доел я свой бутерброд и посмотрел на кота.

Он кинул мне в ответ два своих изумруда.

– Хочешь поговорить? Валяй! – ловким прыжком кот забрался мне на колени.

– Том, ты когда-нибудь убивал?

– Только мышей, и то заводных, – стащил он со стола кусок сыра.

– А ты?

– Я всё время пытаюсь убить время, – посмотрел я на кухонные часы, которые тихо показывали, что идут, но до сих пор ещё не ушли.

– За что?

– За то, что уходит.

– Значит, ты ему просто не нравишься. Ты действительно хочешь его прикончить?

– Иногда очень сильно.

– Подумай, потом надо будет оправдываться, объяснять, куда ты дел его труп, заметать следы. Тебе это надо?