Евгений Гришковец - Одновременно - жизнь

День рождения – странный праздник! У каждого с ним свои взаимоотношения. Всего 31 вариант чисел и 12 вариантов названий месяцев. Немного на всё человечество. Но каждый любит и ценит своё сочетание особо. Каждый видит в своих цифрах особую красоту и тепло. Любит свои цифры больше остальных… пока не родятся его дети. А вот родятся, и цифры детей станут ещё более родными. Этими цифрами человек станет кодировать сейфы, пароли, наборные замки чемоданов, двери и прочее. Эти цифры будут греть особой теплотой. И появятся дни рождения, в которые ты будешь чувствовать себя немного создателем, немного триумфатором… Будешь тихонечко сидеть в сторонке во время застолья и скромно ждать традиционного и обязательного тоста для всякого дня рождения. Понятно какого. Ну, а если сын или дочь далеко, в этот день будешь ждать звонка от того, кто когда-то, в день, обозначенный этими цифрами, родился не без твоего участия. Хотя нет! Ты сам позвонишь, желая быть самым первым. Первым, кто поздравит.

Милые, милые цифры. Я, например, люблю цифру 7. Она есть и в числе 17 – дате рождения, и в 1967 – годе рождения. И ещё я люблю февраль, потому что родился в феврале. Хоть этот месяц и не за что любить. В смысле погоды и общего настроения, особенно в моих родных краях. Но зато май 1966 года был счастливым для двух совсем молодых людей… Я – тому доказательство. А кто-то родился 29 февраля. И гордится, что его месяц и число бывают раз в четыре года. А кто-то 28 февраля и 1 марта високосного года и, в отличие от многих, любит високосные года. А также многие сотни раз за жизнь скажет, мол, слава богу, что не родился 29-го. Всяк любит свой месяц. Должен любить! Обязан! Любить, как он звучит на любом языке мира, любоваться тем, как он пишется… Например, мне Февральская революция всегда была милее Октябрьской. Но вот родилась дочь в октябре – уже и Октябрьская ничего. Если человек не любит цифры и месяц своего рождения, значит, что-то в его жизни не так. Что-то было неправильно. Что-то сложилось неудачно. Возможно, сама жизнь, которая началась в тот день, в том месяце и в том году. Приятно заглянуть в газету, вышедшую в том году и в тот самый день. Приятно не только подержать её в руках, но и почитать, узнать, что тогда произошло. Мы же не помним этого дня. Никто своего дня рождения не помнит. Поэтому я не помню, что меня не было. Мне кажется, я был всегда – оттого, что не помню, как и когда родился. Мне кажется, я был всегда! Это я так чувствую для себя. Наверное, многие так же. Но для остальных отсчёт нашего существования и присутствия начинается с того самого дня рождения. С того самого праздника, который мы беспрерывно, очень по-разному, часто ужасно трудно, иногда из последних сил, порой радостно, реже – счастливо, не понимая, зачем и почему, но всё же любя, – празднуем всю свою жизнь, каждую её минуту, каждый её миг. Этот беспрерывный праздник непременно упрётся в другие цифры. Нам эти цифры неизвестны. И нам не придётся их помнить. Почему? А потому, что первые цифры важнее. Без них не было бы и тех – о которых мы не будем говорить.

Позавчера поздно вечером вернулся с первых в этом году гастролей. Неожиданно сильно устал. Может быть, авитаминоз и некоторое расслабление – трудно сказать. Хотя, помимо спектаклей, было много побочных дел. В частности, день рождения. Утомительный, скажу вам, праздник для виновника торжества! Утомительный прежде всего в смысле волнения. Всегда волнуюсь, когда что-то организую для друзей и знакомых, а тут ещё многие съехались из разных городов: Иркутска, Кемерово, Омска, Кирова, Нижнего, Казани, Ростова, Калининграда, Питера, Краснодара, ну и из Москвы, конечно. Всего было человек сорок. Люди, в основном между собой незнакомые. Люди, которые встречаются друг с другом раз в год на моём дне рождения. От этого возникает удивительно свободная и радостная атмосфера. Совсем не такая, как когда собирается компания, которая и так на все праздники, а также на летний отдых ездит вместе. Читал гостям эссе про день рождения. Со всеми, сколько мог, поговорил, всех, кого мог, познакомил, а потом всех из последних сил проводил. Напоследок мы вдвоём с Пускепалисом раздавили бутылочку водки, которая имела какое-то военно-морское название. Из нас немножко выползло морского братства и дружбы двух флотов – его Северного и моего Тихоокеанского. Мы дружно решили, что Черноморский флот – это вообще не флот, на том и расстались. Он, как настоящий моряк, ушёл последним. Ну а следом и я, как капитан этого праздника, который бывает раз в году.