Владимир Качан - Опять ягодка (сборник)

Аркадий покружил вокруг человека, демонстрируя ему фигуры высшего слепневого пилотажа в надежде, что тот заметит, оценит и поймет. А человек стоял как вкопанный, не отмахивался, как все другие люди, а следил глазами за полетом Аркадия и… улыбался, будто вступая со слепнем в какой-то совершенно невозможный диалог. Он все смотрел и смотрел на фантастические выкрутасы Аркадия возле своего лица, на котором красовалась совершенно, казалось бы, неуместная улыбка. А Аркадий, почувствовав одобрение и нарастающее вдохновение, совсем как артист на сцене, вытворял немыслимое: он зависал в воздухе над головой человека, а потом бросался вниз, обрушивался в крутое пике с угрозой врезаться в песок всем своим тельцем, но в миллиметре от песка вновь взмывал вверх и делал три круга над головой человека. Именно три, так как проделал этот трюк ровно три раза и делал всякий раз ровно три круга, чтобы человек успел прочитать это цифровое сообщение и, может быть, даже понять, что оно адресовано и ему, и неумелому изображению Христа на его плече. Триединство, все ведь знают: Бог Отец, Бог Сын и Дух Святой. Послание, как полагал Аркадий, должно было намекнуть человеку, что все едино, что все мы – части одной Природы и одной Вселенной, что нельзя убивать и обижать. Но, похоже, человек об этом и сам знал и потому вел себя так, а не иначе, и рисунок на плече был тому подтверждением. Аркадий, в последний раз сделав свою фирменную мертвую петлю, стремительно полетел с пляжа, но на прощанье решил сделать еще один кружок и заодно посмотреть на своего, теперь уже бывшего, врага. И вдруг увидел, как он смотрит ему вслед, смеется и… машет, да-да, Аркадию показалось, но он был в этом почти уверен, что человек именно ему помахал рукой на прощание. И тогда Аркадий вновь взлетел в небо, как ракета или фейерверк, и опять провалился в штопор к земле, к ногам странного человека, у земли выправился и улетел уже окончательно. Чем же еще он мог выразить свою внезапную симпатию к тому, кого еще совсем недавно считал всего лишь белковым соединением, безмозглой протоплазмой. В прощальные секунды Аркадий думал: «И все же… Он мне помахал или не мне… Может, просто увидел кого-то знакомого на пляже… Значит, показалось… Нет, определенно мне! Но ведь это же невозможно!.. И все-таки…»

Аркадию окончательно захотелось убедиться в том – прав он или не прав в своих умозаключениях. Поэтому, уже метрах в двадцати, он сделал еще круг и увидел: да, конечно, теперь уже все было окончательно ясно – человек смотрел ему вслед и именно ему, ему и никому другому, махал рукой изо всех сил. И… улыбался… Махал и улыбался… и улыбался…