Николай Векшин - Эликсир жизни

С дюжиной товарищей-матросов Иван воевал на бронепоезде «Смерть Каледину!», а потом партизанил в тылу Колчака. Дважды бежал из плена.

Один раз было так. Сводный брат из соседней деревни выдал его колчаковцам. Ивана и его друга Горского пытали. Рвали рот и ногти. Мучили просто так, для утехи. А потом, ближе к ночи, повезли в санях к лесу на расстрел. Колчаковцы по дороге пили водку и складывали пустые бутылки в сани. Ночь была звездная, морозная. Когда приехали, белые развязали друзей и приказали раздеться. Иван и Горский скинули на снег одежду и сапоги. На теле остались только тельняшка и кальсоны. Колчаковцы приказали положить всё снятое в сани. Иван и Горский положили одежду в сани и схватили оттуда бутылки. С криком «ложись! гранаты!» швырнули бутылки в пьяных колчаковцев. Те с испугу попадали в снег, а друзья рванули в лес что было силы. Вслед раздались выстрелы, но ни одна пуля их не задела. Друзья босиком прибежали в другую деревню, к Наталье Ивановне. В этой деревне колчаковцев в тот момент не было. Какой бы выдуманной ни казалась эта история, в ней всё правда.

Когда народ победил, то турнул нахлебников и их прихлебателей из страны, а они стали в эмиграции лить слезы: «Ах, Россия! Ах, любимый русский народ!». Лицемеры. Поделом вам. Конечно, каждого по отдельности жаль: ведь люди. Но всех скопом – нисколько не жаль: ведь класс паразитов.

Бабушка часто рассказывала мне об Иване Евгеньевиче, о революции, показывала побелевшие фотографии. На этих фотографиях меня поражали лица: серьезные, мужественные, прекрасные, устремленные в будущее.

Конечно, не всегда нужно доверять внешности. Приведу пример: фильм «Чапаев» – легенда, придуманная для будущего. Это – почти единственное хорошее, что досталось нам от гражданской войны. В детстве я смотрел фильм много раз, на одном дыхании, переживал, восхищался мужественным обликом легендарного комбрига. А нынче понимаю, что на самом-то деле он – придурок с саблей. Ведет себя как хам. Кичится своей славой. Пренебрежительно относится к интеллигенции, причем, ясно осознавая, что сам недоучка. Похваляется, что смог бы командовать всеми вооруженными силами Республики, хотя не имеет военного образования. Беспочвенно обвиняет комиссара в желании примазаться. В припадке ярости рвет на себе рубаху и бросает табуретку об пол (как говорится, разъяренный слон в шахматы не играет). Громко поет песню, не обращая внимания на спящего ординарца, а потом грубо кричит ему «да спи ты, черт!». Безжалостно расстреливает струсивших солдат, без суда и следствия. Учит подчиненных «правильной» тактике боя, а сам эту тактику грубо нарушает. Короче говоря, ведет себя как бандит-анархист ( анархисты – головорезы, отрицающие власть, потому что она им не досталась). Не знаю, каков был реальный Чапаев (книга Фурманова не документ), но его художественный образ при логическом анализе производит тягостное впечатление и теперь уже не вызывает симпатии. И всё же. И всё же… Когда смотрю кадры чапаевской конной атаки, то чувствую в крови адреналин. Когда слушаю призыв Чапаева к солдатам, то начинаю понимать, что такое «железные батальоны пролетариата»; именно такие слова сделали революцию, ибо от них мурашки по спине, счастье в сердце, шаг чеканный, жизнь копейка.

Чапаев, Петька и Анка отважны и обаятельны. Обаяние и смелость – два великих качества неординарных натур. Смелый покоряет любые горы (боязливый покоряется малой кочке). К смелому победа приходит сама. Сплав обаяния и отваги – таково основное свойство большинства героев шедевров мировой литературы и кино, начиная от д’Артаньяна и кончая Остапом Бендером. Для них доброта и порядочность – качества излишние. Эти качества, к сожалению, не обязательны и в жизни. (Кстати, среди так называемых «порядочных людей» встречаются зачастую порядочные мерзавцы).

Впрочем, я отвлекся. Иван Евгеньевич много белых порубал и пострелял. Он был яростный борец за советскую власть. По духу – типичный революционер. Революционер – человек, борющийся против людей за свободу идей.

После гражданской войны Иван Евгеньевич служил в ОГПУ. Ненавидел «контру», вследствие чего у него были постоянные стычки с Натальей Ивановной, пытающейся защитить всех и вся. «Да ить разве ж можно так с людьми-то: в ссылку и тюрьму, однако!?», – возмущенно говорила она мужу. Он морщился и, кривя порванный рот, зло отвечал: «А они как с нами?! Давить их, гадов, надо всех до последнего. Их бы не на лесоповал, а сразу к стенке!». Наталья Ивановна пророчески предрекала: «Вот сейчас вы, коммуняки, у них всё отбираете, сажаете и убиваете, а опосля их дети будут то же самое-то делать с вашими, однако». Сбылось, однако…