– Это до семидесяти трех? – уточнил он.
– Двух, – поправил я. Он кивнул, соглашаясь.
– Это прям как у нас в армии, – снова усмехнулся он. – Я в Краснодарском крае служил. У нас старики так молодняк мудохали… – И он начал рассказывать то, что я уже не раз слышал прежде.
Тем не менее, несмотря на скользкие дорожные условия, до «Кропоткинской» мы доехали быстро. Я вылез у аккуратного особнячка, именно у того, к которому вчера подрулил «Запорожец» Ромика, полностью набитый свидетелями. Домик был неприлично вылизан по сравнению с другими расположившимися поблизости особнячками; сейчас, не спеша, я рассмотрел его тщательнее, чем вчера. Да и внутри было непривычно чисто, даже светлый линолеум на полу не был затоптан, будто здесь, как в музеях, выдавали мягкие широкие матерчатые бахилы.
Я прошел по длинному узкому коридору. Тоже аккуратная, под стать линолеуму, но, в отличие от него, привлекательная женщина за канцелярским столом подняла на меня внимательные глаза. Они чуть округлились, когда остановились на моем лице.
– Я к Петру Даниловичу, – сказал я. – Он просил, чтобы я к нему сегодня заехал.
– Садитесь, Толя, – указала она на стул. – Вы же Толя? – Я кивнул. – Петр Данилович вас ждет. Сейчас я ему доложу. – Она поднялась, постучала в соседнюю дверь, там, в холле, было четыре-пять одинаковых дверей, потянула ее на себя, потом за собой же и прикрыла.
То, что мое имя известно широкой секретарской общественности, меня удивило. Но что я знаю про грузных, представительных адвокатов и их миловидных секретарш? Ничего. И я перестал удивляться.
Петр Данилович во весь рост не выглядел таким объемным, как выглядел в сидячем положении. Дородности, конечно, в нем не убавилось, просто она распределялась теперь по всей длине его высокого, осанистого тела. Даже непонятно, как вся эта ширь и толщ умудрялись умещаться на небольшом переднем сиденье легковой «Волги». И на лицо он не казался таким пожилым, как позавчера, в темноте прокуренного автомобиля. Лет сорок семь, ну, пятьдесят максимум.
Я поднялся со стула, он протянул мне руку, я ее пожал – вот ладонь оказалась мягкая, с заметно ухоженной кожей, да и пожатие было мягкое, почти что нежное. Он смотрел на меня сверху вниз, качал головой, полные губы растянулись в довольную улыбку, даже усы не смогли ее скрыть.
– Надо же, – только и произнес адвокат своим бархатистым, артистическим голосом и двинулся в сторону кабинета. И уже с полдороги, повернув голову, добавил: – Пойдем, пойдем.
В кресле он снова оказался болезненно толстым – подбородок наезжал на грудь, грудь на живот. На что наезжал живот, я не видел, мешал разделяющий нас канцелярский стол.
– Ну что, пострадал ты, как я вижу, по всей программе. – Он снова покачал головой. Если бы ему сбрить усы, а заодно и длинные, зачесанные наверх волосы, он стал бы похож на пластмассового Будду с качающейся головкой. А так, с волосами да в усах, он все же напоминал Галича. Хотя и не настолько разительно, как позавчера.
– Твои ребята у меня вчера были, все рассказали. – Он сложил ладони вместе, протащил пухлые пальцы сквозь пухлые пальцы, надвинулся на стол, навалился на него. – Ну что… Молодец. Такое смастерить. Ты заранее все продумал или на импровизации получилось?
– Не знаю, – честно ответил я. – Вчера казалось, что случайно все так вышло. А сейчас думаю, что, возможно, идея зародилась раньше, задолго до собрания. То есть вы в машине посоветовали Аксенова спровоцировать. И в меня запало, видимо. А потом как-то так, само по себе, созревало подспудно. И получилось, что до собрания и даже во время него никакого решения не было, но, когда потребовалось, оно уже созревшим оказалось. – Я помолчал, подумал, продолжать, не продолжать. Все же продолжил: – У меня нечто подобное с рассказами происходит. Вроде бы не думаешь даже, а он сам в тебе зреет, развивается, как эмбрион, а когда поспеет, его только выпихнуть из себя остается. В смысле, записать.
– Ты еще и рассказы сочиняешь? – Его глаза чуть выкатились, видимо, от удивления.
– Да так, мелочь, ерунду всякую, – на всякий случай поскромничал я.
– В общем, вот что я тебе скажу. Ты все сделал лучше некуда, комар носа не подточит. Конечно, перестарался немного, слишком много синяков получил, так много и не обязательно…
– Количество я уже не контролировал. Да и качество тоже, – вставил я.
– Ну да, понимаю. – Он кивнул, усмехнулся в усы. – Медицинское заключение у тебя?
Я передал ему два мелко исписанных листка.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу