Николай Векшин - Трансцендентная сингулярность души (сборник)

А котята замечательные, почти все в меня! И чёрненькие, и беленькие, и серенькие. Один даже в клеточку: можно в шахматы играть! Вот только не пойму, откуда взялась парочка рыженьких?

Иван очнулся от чьего-то громкого хохота. Машинально откинув с ног солдатскую шинель и приняв на полатях полусогнутое вертикальное положение, сонно огляделся.

Вокруг сидели и стояли незнакомые военные в кителях с погонами и без, в галифе с лампасами и без. Колчаковцы! Они тыкали в его сторону пальцами и ржали.

Иван мотнул головой, пытаясь прогнать этот кошмарный сон. Но сон не уходил. Наоборот, он принял вполне ясные жизненные очертания.

Темноволосый тонкоусый поручик со шрамом на щеке и георгиевским крестом на груди весело спросил: «Что, солдат, проспал отступление?» Странно, а вот как раз его волевое лицо показалось Ивану знакомым. Хотя нет, это просто померещилось спросонья.

Вчера Иван так умотался, разъезжая по позициям, что к вечеру просто свалился с коня. Не ужиная, не раздеваясь, прямо в сапогах, залез на полати, которые освободили двое бойцов, и уснул, как убитый, осознав напоследок, что его заботливо накрыли чьей-то теплой шинелью. Накануне он, спешившись, трижды водил своих парней в атаку. И трижды, после ответных контратак, отступал без паники вместе с ними назад, не бросив ни одного раненого. За такое поведение красные партизаны молчаливо оказывали ему уважение по каждому поводу, пускай даже незначительному.

А теперь горница заполнена врагами. По-видимому, рано утром в суматохе поспешного отхода партизаны, ночевавшие на полу, забыли о своём товарище. Очевидно, ночного боя не было, иначе бы Иван проснулся.

«Читаешь про коммунизм на отдельно взятом острове!?», – ехидно-доброжелательно кивнул поручик на книгу «Робинзон Крузо», лежащую на столе.

«Само собой», – неосмотрительно подтвердил Иван. Отличная книга. Неделю назад он экспроприировал её у одного буржуя в Екатеринбурге, но не успел до конца прочитать.

«Само собой? Веришь в коммунизм?» – многозначительно переспросил поручик, и лицо его стало недружелюбным.

«Верю в то, что когда-нибудь все люди заживут по-человечески и построят мир, где не будет эксплуатации», – ответил Иван честно, но достаточно осторожно.

«Чё-то он шибко грамотный для солдата…» – грозно произнёс пожилой есаул, отирая со лба пот и грозно шевеля роскошными усищами.

«А он не солдат, он матрос! Глянь, тельняшка торчит!» – радостно воскликнул кто-то наблюдательный.

Иван машинально одёрнул косоворотку, но через дырку на плече (вот, чёрт, всё некогда зашить!) отчётливо виднелись полоски. Тельняшку он носил старую, авроровскую. Их была дюжина матросов с «Авроры», кто в 1918 году снялся с крейсера и отправился на бронепоезде на Южный фронт. А через год Ивана откомандировали сюда, в родные места, к уральским партизанам.

«Документики у тебя, товарищ матрос, имеются?», – с многозначительным ударением на «товарищ» и «матрос» спросил есаул, недобро прищурившись.

Иван покорно вытащил из кармана удостоверение и протянул ему, так как понимал, что всё равно шила в мешке не утаишь.

Есаул глянул в документ и стал, шевеля губами, медленно беззвучно, про себя, читать. Глаза его полезли на лоб. Ещё не веря в такую удачу, он восхищенно озвучил вслух: «Комиссар 1-й бригады!»

Офицеры оживлённо зашумели.

Есаул, придя в себя от изумления, крикнул с ненавистью: «Ах ты, сволочь!» Он яростно швырнул документ, с грохотом вскочил со стула и, выпучив безумные глаза, выхватил шашку из ножен.

Иван не успел бы увернуться, но поручик ловко перехватил есаулову руку: «Погоди, Михаил, не горячись. Надо разобраться».

«Что?! Разобраться!? В петлю этого гада! Повесить!» – заорали дружно офицеры вослед есаулу.

«Погодите, это успеем. Давайте сначала кое о чём его спросим», – веско возразил поручик. И, хотя рядом было двое старших по званию, они почему-то согласились.

Шум быстро утих. Поручик, изучающим взглядом оценивая Ивана, поднял удостоверение, сунул в карман и насмешливо спросил: «Ну-с, уважаемый Иван Евгеньевич, пожалуйста, проинформируй нас, куда ушли твои краснозадые товарищи? Не на Алапаевск ли двинулись?»

Комиссар пожал плечами.

Тут к нему вновь рванулся есаул и хрястнул кулачищем в лицо. Хорошо, не рубанул шашкой. В голове Ивана аж потемнело.

Очухался на полу. Над ним склонился поручик и сочувственно пояснил: «Лучше будет что-нибудь ответить. А то Миша у нас человек горячий. Может даже кишки выпустить. Не хотелось бы на это смотреть».