Елена Ронина: Такой долгий и откровенный день (сборник)

Миша расцеловал Ядвигу, потрепал девочку по голове.

– Ну вот, Миш, только я сказала, что Юлечка очень выросла, а ты сразу – маленькая. Все, все, где ваш багаж? Быстро к нам!

– Оля, ну я же просила гостиницу.

– Гостиница, гостиница. Будет тебе гостиница. Но парадный обед? Я приготовила фаршированную рыбу, возилась полночи. Ну хорошо, хорошо. Сейчас отвезем вас в отель, а через час Миша заедет, и сразу к нам.

Еще час ждали багаж, разыскивали чемоданы Ядвиги и Юли. В итоге, все получив (правда, и не в таком идеальном виде, на который рассчитывали), поехали в гостиницу. Ненадлежащий вид чемоданов никого не расстроил. Главное – долетели, встретились. И уже всех захватил расслабляющий воздух Хорватии. Море, сосны, покой. Что еще нужно московскому человеку после целого года серых дождливых будней?

ДИВНОЕ место, чудный край, райское местечко.

Недаром Ровень признан самым романтическим уголком Хорватии. Неслучайно в поисках уникального места, где разворачивалось бы действие его романов, бессмертный Жюль Верн остановился именно на этом городе. Наверное, это о многом говорит. В распоряжении великого фантаста был весь мир.

Миша курил на веранде и любовался прекрасным видом. Слева – море, справа, вдалеке, на высоком холме – церковь Святой Евфимии, с колокольней и статуей святой. Зрелище завораживало и сейчас, на фоне синего-синего неба. А еще красивее становилось вечером, когда статуя подсвечивалась прожекторами.

В соседнем особняке заработала дрель. Ну вот, опять ремонт, не дадут покоя. Хотя, что делать, они тоже строились и мешали соседям. И эти неудобства придется терпеть еще, видимо, не один год.

Ольга суетилась, пыталась все приготовить к приходу гостей побыстрее. А вот уж и не получалось так споро. Все-таки возраст давал о себе знать, и она уже не была такой расторопной, как десять лет назад. Да что десять, еще пять лет назад бегала, как угорелая. Теперь все не то.

Ольга оглядела обстановку комнаты. Хотелось посмотреть со стороны, глазами постороннего человека. Вошел человек в дом, что он увидел? Да ладно, при чем здесь посторонний человек. Конечно, Ольга думала о подруге. Как она воспримет Ольгин дом?

Обстановка в гостиной, которая служила одновременно и столовой, была достаточно простая. Ничего лишнего, утяжеляющего, вся мебель из индонезийского ротанга цвета коньяка, большой диван, покрытый льняным непрокрашенным чехлом.

Все-таки Ольга воспринимала дом как летний, и ей хотелось эту атмосферу сохранить. Много солнца, света. Одна стена была полностью стеклянной. От пола до потолка раздвижные окна, открывающие прекрасный вид на веранду. Стены Ольга решила выкрасить в разные цвета. Одна, та, что напротив огромного окна, была терракотовой, а две другие – нежные, абрикосовые. Яркие цвета еще больше добавляли жизни, настроения. Никаких ковров, на полу – гранит, мраморная лестница. Сначала Ольга сопротивлялась этому холодному камню. По московским меркам, на полу просто обязан лежать паркет, лестница однозначно должна быть дубовая с тяжелыми перилами и балясинами. Здесь же вкусы постепенно поменялись. Походила по магазинам, посмотрела на отремонтированные новые дома. И стало ясно, что значительно лучше смотрятся легкие кованые перильца, гладкие, как стекло, полы, в которые можно смотреться, огромные французские окна от пола до потолка. Ольга прямо заболела новым дизайном, новыми материалами.

И вот дом готов – светлый, уютный, ничего лишнего. Ольге все нравилось. Даже если Ядвига дом не примет, она не расстроится!

– Миш, что ты скажешь?

– Ты о чем?

– О чем, о чем. Весь в отца. Поговорить не с кем! Не о чем, а о ком. О Ядвиге, конечно. Подай мне скатерть. Да не ту! Белую, с ришелье.

– Мам, почем я знаю, что такое ришелье?

– А мог бы выучить за столько-то лет. Не в огороде, чай, живешь. Нет, я все-таки переживаю: удобно то, что мы поселили их в гостинице? Как-то неловко. У нас дом, конечно, небольшой. Но имеется же комната для гостей. Как ты думаешь, Миша?

– Мама, ну что теперь про это думать? Думать уже нечего. В гостинице всем будет удобнее. Захотели – встретились, захотели – разошлись. А в одном месте так не получится. И потом, мама, с Ядвигой ребенок. Не забывай, мы с тобой совершенно не имеем об этом никакого представления.

– Заметь, не имеешь только ты! Я тебя растила сама, мне никто не помогал.

– Да, да, при том, что ты танцевала практически без перерыва на декретный отпуск. А папа работал дома. Ты знаешь, мне почему-то всегда казалось, что он тоже принимал участие в моем воспитании.