Данил Харин - Под сенью звезд

Внутри шкатулка была отделана черным бархатом. На бархате лежала изящная цепочка из белого золота. На цепочке висел кулон в форме цифры восемь. В том месте, где сходились две окружности, восьмерку украшал необычный камень. И камень этот был прекрасен.

Анжелика опустилась на корточки. Поставила шкатулку на дорожку, достала цепочку и прижала ее к груди. Другой рукой она достала из шкатулки, крохотный листочек бумаги свернутый вдвое. Больше в шкатулке ничего не было. Она развернула листок.

Восемь слов написанных красивым размашистым почерком.

Когда ей, наконец, удалось справиться с невероятным волнением и прочитать записку, весточку из далекого летнего дня, воспоминания о котором были затянуты вязкой белой пеленой, на ее губах появилась невероятно грустная, но одновременно мечтательная улыбка.

– Мама! Мама! – девочка подбежала сзади и с разбега обняла женщину за плечи, – Кто это был? – И тут же, увидев слона, – Ого, это мне?

– Тебе солнышко!

– Здорово! А что у тебя в руке?

– Это, это… – она растерялась. Просто не знала, что и сказать, но девочка все сказала за нее.

– Ух, ты! Это же цепочка с восьмеркой того дяденьки, – и без того большие глаза, еще сильнее округлились от удивления.

– Какого дяденьки? – удивилась Анжелика.

– Дяденьки из моего сна, – ответила маленькая Кристина, – Я тебе рассказывала, ма…

– У него была такая цепочка?

– Ну да! – закивала девочка, – он сказал, что этот камешек посерединке, это кусочек звезды.

– Кусочек звезды, – завороженным шепотом повторила Анжелика и крепче прижала кулон к груди.

– А кто принес слоника? – снова спросила малышка.

– Дядя Джеффри, милая.

– Дядя Джеффри? – Кристина вытянула губки, – Но я не знаю дядю Джеффри.

– Узнаешь, солнышко. Еще узнаешь, – задумчиво сказала Анжелика и крепко обняла дочку.

Так обнявшись, они вдвоем подняли глаза к бескрайнему майскому небу, туда, где далеко-далеко продолжала сиять, даря жизнь всему сущему во вселенной, прекрасная звезда Приория.

КОНЕЦ.

Солнце спряталось за набежавшее облако. Порывы ветра становились все сильнее. Редкие отдыхающие спешно собирали вещи и отправлялись в номера своих отелей или перемещались за столики прибрежных кафе.

Через полчаса пляж выглядел пустынно.

Кроваво-красная «Компетиционе» въехала на стоянку перед пляжем. Внимательный взгляд человека хорошо знакомого с автомобилями легендарной итальянской марки, безусловно, уловил бы несколько характерных отличий этого экземпляра. Например буквы «SS» вместо стандартных символов «8С». Скорее всего, инициалы бывшего владельца.

Из «Альфы» вышел молодой человек. Аккуратно закрыв дверь, нежно погладив самыми кончиками пальцев сияющие обводы изящного капота, он направился прямиком к воде.

У самой кромки прибоя он остановился. Взгляд печальных серых глаз устремился куда-то за горизонт.

– Видишь алые паруса? – раздался сзади женский голос.

Не говоря ни слова, молодой человек развернулся и увидев девушку, расположившуюся на плетеном лежаке, зашагал к ней.

На девушке были легкие шортики, открывавшие точеные ножки. На коленях лежала открытая книга в мягкой обложке. Он присел на край лежака, аккуратно снял с девушки большие темные очки. Потом нежно убрал прядь темных волос струившихся по щеке и, наклонившись к самому ее уху, прошептал:

– Я подписал контракт. Ее глаза округлились:

– Ты будешь выступать в больших призах? – ее голос звучал торжествующе. Он довольно прищурился и несколько раз утвердительно кивнул.

– Фантастика! – воскликнула она и, отбросив книгу на песок, вскочила, чтобы крепко-крепко его обнять.

Он обнял ее в ответ. Потом их губы нашли друг друга и слились в долгом торжествующем поцелуе. Вдруг она резко отстранилась и посмотрела на него. В ее взгляд прокралась нежданная тоска:

– Когда нужно начинать?

– Через неделю, – чуть грустно улыбнулся он.

– Так скоро? – опечалилась она.

– У нас есть целых семь дней! – сказал он.

– Верно, – теперь настала ее очередь чуть грустно улыбнуться.

– Не станем терять времени понапрасну! – он встал и протянул ей руку.

Она обхватила его ладонь, и он помог ей подняться.

Двое, взявшись за руки, молча шли вдоль линии прибоя. Их фигуры становились все меньше и меньше, пока, наконец, совсем не исчезли за горизонтом. На песке, возле пустого плетеного лежака, обложкой вверх, осталась лежать открытая книга…