Олег Мухин: Человек: 1. Теория большого надувательства

Андрей стоял на берегу озера, ко мне спиной. А над золотистой гладью водоёма висел чёрный «крот», он заряжался энергией – стандартная процедура. И не было «кроту» никакого дела до случившегося с людьми, ему надо было выполнить программу –

обеспечить их доставку на Землю, больше ничего.

Андрей стоял ко мне спиной, и вроде бы всё с ним было нормально. Но я представил, как он поворачивается, а лица у него нет, яма вместо лица, причём бездонная. Такое у меня возникло видение.

Я сказал: «Эндрю, что здесь вообще происходит?». Он услышал, даже как бы вздрогнул и стал медленно поворачиваться. Ну, слава богу, всё у него на месте оказалось: и лицо, и раритетная футболка с рисунком верблюда, одетого в космический скафандр, и

бейсбольная кепка (тоже уникальная) с надписью «Lee Saunders». «Что здесь вообще происходит?» – снова спросил я. А он не ответил, он посмотрел на меня как-то необычно, не так, как всегда. И потом с неким странным усилием, будто не желая того, выдавил

из себя:

«Ты что, так шутишь?» – сказал я совершенно серьёзно. Но Андрей не шутил. Он сделал шаг ко мне, и я понял, это уже не Андрей. Нет, он не спятил от горя и непонятки. Просто он был не он. Андрей посмотрел на меня своими карими немигающими глазами и опять стихами изрёк:

Он сделал шаг ко мне, протянув просяще руку. И тут рука его отвалилась. Упала, словно отбитая до плеча у гипсовой статуи. С жутким таким низким гулом как брякнется о землю. А затем… Всё случилось очень быстро. Сперва правая рука рухнула, потом его

лысая голова, будто камень со скалы, грузно обвалилась, а в конце и оставшееся тело грохнулось мне под ноги и рассыпалось на мелкие осколки…

Что я могу сказать, что я почувствовал тогда? Боль я почувствовал, вот что. Хотя давно забыл, что это такое. Боль в сердце – хотя не было у меня никакого сердца. И тяжесть на душе – хотя не было у меня никакой души. Потому что испугался, что не убил я его, и что со мной он вот так же расправится, как с моими самыми близкими друзьями, несмотря на всё моё хвалёное бессмертие? Может быть. А, может быть, потому, что на собственную смерть мне было уже глубоко наплевать, так как без моих самых близких друзей, единственных родных людей в этом мире, я и так почувствовал себя самым что ни на есть настоящим покойником.

Он снова попался. Как и все они. Для меня в общем-то не составило большого труда заманить их на Пикник. Так они назвали планету. Хотя в «Путеводителе по Галактике» она шла только под буквенно-цифровым кодом. Именно на пикничок они сюда и прикатили. Всем своим коллективом, включая Шалопая. Нагрузились основательно, думали развлечься по полной. Оторваться от души.

Он ведь был уверен, что меня давно в живых нет. Подрывник хренов. Полагал, что избавился от меня раз и навсегда. Решил проблему. Но проблема-то была в нём самом, в его характере подлом.

Просчитал я всё досконально. Обмозговал, как многоходовую шахматную партию. Под теорию случайностей подстроил. Вроде как я тут совершенно не при чём. Чтобы он раньше срока не догадался. А то этот тип в последнее время что-то сообразительным стал до невероятности, хотя однажды я его мозги и аннулил почти. Чёрт, а не ребёнок. Точнее, папаша.

Ну, прилетели они, значит, на «перфораторе» последней модели. Ничего себе штучка – навроде дырокола. Даже мне такой принцип просачивания сквозь пространство в голову не пришёл. Вернее, пришёл, но посчитал я его малоперспективным и занялся другими вариантами.

Так вот, прибыли они на Пикник. Все заявились, как миленькие: Андрюха со своей Люськой, Алекс с Натали, плюс Пал Палыч с Шалопаем. Выгрузились в живописном месте и давай музыку крутить, песни петь и танцевать. Кроме Пал Палыча, конечно. Он

как раз в это время шашлыки жарил да вино домашнее по бокалам разливал. Я их поначалу не трогал, дал им возможность к новой обстановке привыкнуть, притереться, так сказать, к ландшафту, чтобы расслабились, чтобы фактор полной неожиданности

сработал.

А когда стемнело, и они локальное освещение включили, немного успокоившись от своего кутежа-балдежа, тогда я и пустил в ход мной придуманный план.