Лора Флоранд: Француженки не верят джентльменам

Джоли подняла руку без кольца и успокаивающе погладила Габриэля по груди прямо над сердцем. Через секунду она кивнула медленно, торжественно, не произнеся ни слова. Понятно.

Его взгляд вернулся к кольцу, застрявшему на первом суставе ее пальца. Он смотрел на него с некоторой опаской, будто оно могло быть тем волшебным кольцом, которое управляет ими всеми.

– Помнишь, ты всегда говорила, что я иду за тем, что хочу получить, и не умею сдерживаться? Я и не подозревал, как мне будет трудно ждать твоего «да».

– Я знаю, ты отдал мне свое сердце без сомнений, – очень нежно сказала Джоли. – Но как считаешь, наступит ли день, когда ты сможешь безоговорочно доверять мне? – До чего же глупой она была, когда хвасталась, что легко бросает мужчин! Ей стало невыразимо жаль. Но она просто пыталась защитить себя, а Габриэль всегда казался таким большим, таким самоуверенным. Почему она не вспомнила о Розе, прежде чем сказала это? Почему не держала рот на замке?

– Возможно, поживем-увидим, – сказал он тихо. Его пальцы сдвинулись и обхватили ее левую руку, а большой палец начал играть с кольцом, двигая его взад и вперед около первого сустава. – Лет так шестьдесят или семьдесят. Я постараюсь. Было бы легче, если бы ты могла каждый день уверять меня в своей любви. Тебе даже не придется ничего говорить, просто смотри на меня так, как ты иногда смотришь. Знаешь, так… с манящей улыбкой.

– Обещаю улыбаться тебе по крайней мере два раза в день, кроме тех случаев, когда буду на отдыхе, – ответила Джоли и притянула руки к своим губам так, что теперь могла целовать его пальцы. – Я планирую ежегодно уединяться на пляже, чтобы на две недели скрыться от требовательного мужа. Не думаю, что в остальные пятьдесят недель будет так уж трудно сообщать, что я люблю тебя. – Она улыбнулась. – И если я когда-либо уступлю своему желанию размозжить тебе голову, то обещаю взять кувалду из поролона.

Его большой палец протолкнул кольцо чуть-чуть дальше по ее пальцу.

– Ты и вправду считаешь, что я хорош для тебя? – едва слышно прошептал он.

– Ну, тебя можно терпеть, – ответила она. Одна его бровь немного поднялась. Черт возьми, это же просто трагедия, когда мужчина с таким необыкновенным сердцем удивлен тем, что кто-то другой понял это. – И да, ты невероятно хорош. – Ее голос стал очень нежным. – Спасибо, что поделился своим большим сердцем со мной.

– Не думаю, что это можно описать словом «поделился», – сказал Габриэль с осторожностью. – Подразумевается, что я сохраняю часть моего сердца для себя.

– Лея предупреждала меня, как важно быть немного эгоистичной, – вспомнила Джоли. – Чтобы оставить лакомый кусочек себе.

– Ты можешь взять на себя ответственность за часть наших отношений? – поинтересовался Габриэль. – Я просто не знаю, как это делается. Я знаю, как присвоить все, до чего смогу добраться… Я умею быть эгоистом, просто не научился сдерживать свои желания. И я… я не хочу учиться этому. Думаю, чтобы я изменился, потребовалось бы что-то такое, что и увидеть-то жутко.

Она наклонилась вперед и крепко обняла его, просто чтобы заслонить и нанести упреждающий удар чему-то плохому, что могло бы случиться в его жизни. Чему-то такому, что и увидеть-то жутко. Вдобавок она подозревала, что химеры в его воображении появлялись, когда он думал о Джоли.

Он сразу же обнял ее, и в промозглой кладовке она ощутила самую уютную в мире теплоту.

– В самом деле? – спросил он после недолгого молчания, и голос его опять прозвучал приглушенно. – В самом деле в моем сердце хватит места двоим?

– О, Габриэль.

Внезапно ей захотелось посильнее отлупить хлыстом всех тех, с кем Габриэль когда-либо был на свидании, и из-за кого ему было так трудно верить ей. Но, впрочем, ей уже давно хотелось отлупить всех его бывших женщин.

– Ты ведь не сбросишь мое кольцо? – спросил он сдавленным голосом, хотя Джоли не хватило бы силенок сдавить его настолько, чтобы удушить в объятиях. Ведь он был таким большим и сильным!

Она высвободила левую руку и показала ее ему. Палец был слегка согнут, достаточно, чтобы не дать кольцу упасть.

– Я не хочу тебя торопить, Джоли, но не могли бы мы сдвинуть его хотя бы на следующую фалангу? Оно же упадет, если ты попытаешься держать его в таком положении еще лет так шестьдесят или семьдесят.

– Габриэль, – внезапно с полной ответственностью заявила она. До нее вдруг дошло, как ужасно должен себя чувствовать человек, который готов отдать себя без остатка вечно отступающим, мятущимся избалованным неженкам, – я не сомневаюсь в тебе, ты знаешь. По моему мнению, ты самый невероятный, удивительный, прекрасный мужчина, которого мне только посчастливилось встретить на жизненном пути. – Ее губы изогнулись. Она положила голову ему на плечо и прошептала: – Наша близость больше похожа на прелюдию. Понимаешь, нужно время, чтобы приспособиться.