Когда они вошли в комнату, то по мрачному выражению лица Макса все догадались, что он принес недобрые вести. «Проклятая война», – подумала Ева, гадая о том, увидит ли она ее конец.
– Аполлинер? – спросила Гертруда.
– Слава богу, с Апо все в порядке, – отозвался Макс. Гертруда обняла его. – Но я получил письмо от Марсель Брак. Жорж был тяжело ранен в бою при Теруане. Пуля попала в голову. Никто не может сказать, выживет ли он.
– Уилбур. Dios, Madre Maria [74], только не это, – пробормотал Пикассо, и Макс попросил всех помолиться вслух за выздоровление Брака.
За столом Ева положила руку на плечо Пикассо. Гертруда со слезами на глазах взяла его за руку.
– Не знаю, как я буду жить, если он не выживет, – сдавленным голосом произнес он.
– Лучше не думай об этом, Пабло, – посоветовала Гертруда.
– Чем больше я стараюсь избежать смерти, тем чаще она преследует меня.
Все знали, что он думает о Еве. Беспомощный гнев снова овладел ею. Сильветта протянула Еве носовой платок.
– Марсель в полном отчаянии. Она не сможет жить без него. Ее жизнь будет кончена.
– Никто не хочет жить, когда теряет близкого человека, Пабло, – тихо произнесла Ева. – Но у нас в самом деле нет другого выбора. Людям приходится жить дальше. Они строят новую жизнь. Со временем раны затягиваются, и воспоминания становятся драгоценными, не так ли?
– Не для всех! – с внезапным гневом отрезал Пикассо. Ева понимала, что он говорит не о Марсель и Жорже, а о них. Некоторые люди слишком дороги, чтобы рана могла затянуться.
– Я знаю, mon amour , – нежно ответила она. – Я знаю.
На самом деле, ничего другого она сказать не могла, потому что в душе понимала, что Пикассо прав. Сама она никогда бы не оправилась от потери Пабло.
После этого известия общее настроение упало. Никто не знал, что сказать. Но то, что все они собрались вместе, как-то утешало. Они говорили о Браке, и каждый, кто знал его, добавлял свои воспоминания о нем и о счастливых временах, которые когда-то дарили им счастье.
Ева подумала: а будут ли они так же, все вместе, вспоминать о ней?
После обеда друзья расселись вокруг дивана, чтобы Ева снова могла лежать спокойно. Сильветта сидела на обитой бархатом ручке кресла, где сгорбился Макс. Он стал более субтильным и хрупким. Но сейчас они с Сильветтой улыбались и многозначительно переглядывались друг с другом. Очевидно, этот вечер должен был привести к новым откровениям. Судя по выражениям их лиц, эти новости были гораздо более приятными.
– Ну-ка, вы оба, рассказывайте, в чем дело? Мне кажется, у вас есть новости, – сказала Ева, когда Пикассо с Гертрудой снова отошли в другой конец комнаты и Алиса присоединилась к ним.
Сильветта ответила первой.
– Это наконец случилось, Ева. Я собираюсь стать настоящей актрисой. Мне дали звездную роль в варьете!
– О, Сильветта, это же чудесно!
– Ты всегда говорила, что я не вечно буду обычной танцовщицей, и твое предсказание наконец сбылось.
– Прими мои поздравления. Я так рада за тебя!
Ева действительно радовалась за свою подругу. Грустно было лишь из-за того, что она не увидит ее триумф на сцене. Существовало множество прекрасных вещей, которые она больше никогда не увидит.
– Признаюсь, мне нечем крыть, – тихо сказал Макс. – Тем не менее я собираюсь на следующей неделе креститься.
– Но ведь ты еврей.
Он широко улыбнулся и блеснул голубыми глазами.
– Да, это так, но пора перейти к решительным действиям. Моя жизнь превратилась в бардак, но недавно я испытал видение, и мне было велено впустить Господа в свое сердце.
– Следовало бы догадаться об этом. Я помню, как ты советовал мне молиться, – сказала Ева.
– Пикассо согласился стать моим крестным отцом.
– Ты уже говорил с ним об этом?
– Да. Я хотел попросить тебя быть моей крестной матерью, но Пабло утверждает, что ты не вполне здорова.
– Думаю, он прав.
– Ты не обидишься, если вместо тебя будет Сильветта? Она твоя близкая подруга, и она прекрасно справится с этой ролью. А я буду представлять себе, что со мной рядом ты.
– Замечательная мысль, – слабым голосом ответила Ева. – Не могу предложить лучшей кандидатуры. Конечно, мне хотелось бы быть вместе с тобой в такой важный день. Где ты будешь креститься?
– В Сионском аббатстве. Пикассо все устроил. Ты знаешь это место?
«Там мы собирались венчаться», – хотелось ответить Еве. Но не было никакого смысла портить эту замечательную новость.
– Он определенно стал другим человеком с тех пор, как ты вошла в его жизнь, Ева, – сказал Макс. – Честно говоря, я никогда не думал, что он может найти для себя кого-то лучше, чем Фернанда. Сначала они были впечатляющей парой. Поэт, живущий во мне, сравнивал ее с яркой падающей звездой, сияющей и хрупкой. Но ты похожа на волну, сила и глубина которой никогда не иссякают. С тобой Пикассо обрел доброту, которая определенно сделала его лучше. Он преобразился. Все это произошло лишь благодаря тебе, и я с радостью признаю это.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу