Елена Сибиренко-Ставрояни - Волшебный смычок (сборник)

Мы спустились вниз. Я подошла к примерочной.

– Мне будет очень грустно без тебя, – сказал Витаус.

– Неужели тебе было бы веселей, если б я была подружкой Норта.

– Но ты же к нам ещё вернешься? – спросил Витаус. «Если уж я отсюда вырвусь, то ни за что сюда не вернусь». Я сказала:

– Мне кажется, мы ещё увидимся, Витаус.

Всё получилось, как я задумала. Когда массы, напиравшие снаружи на дверь, ввалились внутрь, я выскользнула за двери. Я была на свободе.

С неба срывались редкие снежинки. Было хмуро и пасмурно, а мне хотелось хохотать во всё горло. Здорово я их обставила (даром, что без мозгов) – и людей, и Норта с дружками.

Я шла, глазея по сторонам. Это я видела раньше только из окна. А это совсем другое.

Счастливые все вокруг, какие они счастливые. И даже не понимают этого. Теперь и я – счастливая.

Для начала (коль я хотела, чтоб меня принимали за живую), надо было почитать книжку и усвоить их манеры.

Я очень обрадовалась, что я – манекен.

Всё это было ничуть не проще компьютеров. Оказалось, что у живых женщин тоже много проблем, о которых я даже не подозревала. Им постоянно по нескольку раз в день нужно много чего делать с лицом – распаривать, втирать, намазывать тонким или толстым слоем, а после – посыпать сверху. В книжке даже обучали ходить и улыбаться. Я порадовалась, что мне нарисовали улыбку и не надо учиться, и втирать, и посыпать тоже не надо. Я всегда буду такая. Да я бы и не смогла всему обучиться.

Конечно, живые умнее меня. У манекена много преимуществ, но сердца и мозгов у меня нет. Но, может, это и есть мои самые большие достоинства.

Я истратила почти все деньги, которые дал мне Витаус. В основном, на еду. Оказалось, на ходьбу и разговор уходит много сил. Особенно на слова. Поначалу каждое слово давалось мне с трудом, да и после не так легко.

Зажглись фонари. Я продрогла до костей.

В магазине сейчас начали готовиться к балу. Я чуть не пожалела, что убежала. Но вспомнила Норта и приободрилась.

Чтоб согреться, я зашла в фирменный магазин одежды. Повсюду стояли манекены. Они меня не узнавали. Для них я была человеком.

Я подумала о Витаусе – всё ли обошлось? поверили ему? Жаль, что его нет рядом.

Рядом громко заплакал ребёнок. Я обернулась.

– Пошли, негодница, хватит здесь стоять, – сказала женщина (я обратила внимание на её пышные волосы) и начала отдирать пальчики от прилавка.

Если б у меня были мозги, я б прошла мимо. Я сказала:

– Я слышала, в соседнем отделе – крем. Морщины разглаживает, как утюгом. Если хотите, я побуду с ребёнком, вы успеете.

Женщина сказала:

– Ники, стой здесь, негодница, и не смей отходить от прилавка. Даже если тётя будет угощать конфетами и звать покататься на качелях. Поняла, что я сказала? Я сейчас.

Она вернулась разочарованная.

– Крем был, но мне не досталось. А вы мило поладили, я смотрю. Пойдём, Ники, мы опаздываем. Ко мне в девять придут, а домработницы нет.

– Пусть и она пойдет с нами, – сказала девочка.

– Что ж… – женщина подумала. – Если нам по пути… А вам куда? – спросила она меня.

Я сочинила какую-то историю.

– Послушайте, милочка, – сказала она. – Если вам некуда идти, может, пойдёте со мной? Поможете мне, у меня сегодня гости, домработница взяла выходной, а одной мне не управиться.

Я согласилась.

Я постаралась сделать всё как можно лучше и как можно быстрее. У неё дома было гораздо красивее и наряднее, чем в магазине. Я не могла наглядеться. Гости тоже были очень милыми, правда, я видела их мельком – я входила к ним в комнату, только чтобы унести грязную посуду и принести новую порцию еды.

Вечером я уложила девочку спать. Мне никто ничего не говорил на этот счёт, но я знала, что люди ночью спят.

– Ты у нас останешься? – спросила Ники.

– Не знаю, – сказала я.

– Оставайся. Я очень хочу. Если бы мама разрешила…

Хозяйка легла спать под утро. Она велела мне домыть посуду, а потом постелить себе на диване в гостиной. Я в точности всё исполнила. Хотя в сне не нуждалась. Остаток ночи я пролежала с открытыми глазами.

Утром я приготовила завтрак и разбудила Ники.

Когда мы играли в детской, вошла хозяйка. Она была заспана, неодета, непричёсана и выглядела совсем не так, как вчера.

– Я вижу, вы славно поладили, – сказала она, зевая. – Слушайте, милочка, почему бы вам не остаться? Будете присматривать за ней, от нас недавно ушла воспитательница. Вернее, нам пришлось с ней расстаться. Будете вместо неё.