Томас Пинчон: Край навылет

– Не вопр, – чтоб только немножко ускорить процесс, – приведу Фиону к нам, а ты ее потом заберешь, когда не.

– Спасибо, на сам-деле. Постараюсь не оч поздно.

– Она всегда и у нас переночевать может.

Когда они еще толком не познакомились, Максин, поставив кофейник себе, всегда вытаскивала травяной чай, пока Вырва не осведомилась, вполне учтиво:

– Типа у меня на жопе калифорнийские номера или как?

Сегодня утром в обычном срединедельном прикиде Вырвы Максин отмечает перемену-другую – то, что Барби раньше называла Костюмом для Директорского Ланча, вместо джинсового комбеза, для начала, волосы подобраны, а не обычными светлыми косами, а серьги с пластмассовыми бабочками-монархами сменились на что – «гво́здики» с брильянтиками, цирконами? Днем какая-то встреча, деловая, небось поиск работы, может, очередная экспедиция за финансами?

У Вырвы степень Помоны, но никакой полной занятости. Они с Дастином трасплантаты, из Кремниевого дола в Кремниевый подол, у Дастина с другом из Стэнфорда маленький стартап, которому как-то удалось просквозить через катастрофу дот-комов в прошлом году, хоть и не скажешь, что с иррациональным оптимизмом. Пока что они нормально способны отслюнивать за обучение в Кугельблице, не говоря уже про аренду цокольного и вестибюльного этажей в буром особняке за углом от Риверсайда, увидев который впервые Максин пережила приступ зависти к недвижимости.

– Великолепная резиденция, – делано протащилась она, – может, я чем-то не тем занимаюсь?

– Ты это с нашим Биллом Гейтсом поговори, – Вырва невозмутимо, – я тут просто тусуюсь, жду, пока мои опционы не созреют? Верно, милый?

Калифорнийское солнышко, воды только с маской и плавать, ну, по большей части. Хотя… Максин не затем столько в том бизнесе, в котором она, чтоб не отрастить себе антенны на умолчания. «Удачи тебе, Вырва», – подумавши. Чем бы оно там ни было, и, отметив развертку ее медленного калифорнийского взгляда при спуске с крыльца, поцеловав своих деток в макушки мимоходом, и утренний поход на работу возобновляется.

Максин заправляет маленьким агентством по расследованию мошенничеств, чуть дальше по улице, под названием «За хвост и за шкирку» – некогда она подумывала добавить «и за решетку», но вскоре сообразила, насколько это будет беспочвенно, если не прямо-таки бредово, – в старом банковском здании, куда входишь через вестибюль, где потолок так высок, что, покуда курение не объявили вне закона, его иногда и не разглядишь. Открывшись как храм финансов незадолго до Краха 1929 года, в слепом делирии, не слишком отличном от недавнего пузыря дот-комов, оно перестраивалось и переперестраивалось, пока, много лет спустя, не стало палимпсестом гипсокартона, дающим убежище заблудшим школярам, строителям воздушных замков из клубов гашиша, агентам по работе с талантами, хиропрактикам, нелегальным сдельным мануфактурам, мини-складам кто знает для каких разновидностей контрабанды, а нынче, на этаже Максин, – службе знакомств «Ента-Экспрессо», турагентству «Туда-Сюда», ароматным покоям иглоукалывателя и травоцелителя д-ра Ина, а дальше по коридору в самом конце – «Место сдается», ранее «Пакеты без границ», которых посещали редко, даже когда место было занято. Теперешние арендаторы помнят времена, когда двери эти, ныне на цепях и засовах, по бокам охранялись гориллами с «узи» и в камуфляже, которые расписывались за таинственные отправки и доставки. Возможность того, что в любую минуту может начаться пальба из автоматического оружия, придавала каждому дню побудительной остроты, но пока «Место» – просто вот оно, ждет.

Только выйдя из лифта, Максин слышит, дальше по коридору и за дверью, Дейтону Лоррейн, переключенную в режим высокой драмы: она снова оскорбляет конторский телефон. Максин на цыпочках заходит примерно одновременно с воплем Дейтоны:

– Я эти йопаные бумашки подпишу и пошла, хочешь быть папулей, сам всей этой сранью занимайся, – и шварк трубку на рычаг.

– Утро, – чирикает Максин нисходящей терцией, может, лишь чуть-чуть заточив вторую ноту.

– Скорее последний вызов его жопы на посадку.

Бывают дни, когда кажется, будто у всех подонков в городе «За хвост и за шкирку» – в засаленных «Ролодексах». На автоответчике скопилось сколько-то телефонных сообщений – сопуны, телемаркетеры, даже несколько звонков в связи с ныне активными ярлыками. После некоторой сортировки воспроизведения Максин перезванивает встревоженному правдолюбу с фабрики быстрого питания в Джёрзи, который ведет тайные переговоры с бывшими сотрудниками «Кремовых Хрустиков» на предмет незаконного приобретения сверхсекретных параметров температуры и влажности для «контрольного ящика» поставщика пончиков, вместе с равно засекреченными фотографиями пончиковой шприц-машины, которые, однако, теперь, похоже, представляют собой «полароиды» автомобильных запчастей, сделанные много лет назад в Куинзе и отфотошопленные, притом – как попало.