Тасмина Пэрри - Признание в любви

Эми Кэррелл взглянула на своего друга Нэйтана Джонса, стоявшего в другом конце кухни.

– И почему ты в этом так уверен? – спросила она, подхватывая три тарелки и ловко устраивая их на одной руке. – Вот если бы он махнул со мной в Париж, тогда бы и у меня возникли подозрения. Но мы идем всего лишь на корпоративную вечеринку, которую вряд ли можно назвать романтичной.

Нэйтан закатил глаза.

– Ты что, издеваешься надо мной? На носу Рождество, дорогая, а вечеринка состоится в лондонском Тауэре. Ночью! Это можно назвать квинтэссенцией романтики!

– Нэйтан, в лондонском Тауэре раньше обезглавливали людей…

– Ага. Анну Болейн, например. И ее палачу пришлось сделать несколько попыток, потому что у нее была очень тонкая шея.

– О чем я и говорю. Никакой романтики.

Эми улыбнулась, толкая бедром створку двойной кухонной двери, и выскользнула в шумный зал «Бара и гриля у Форджа», одной из самых фешенебельных закусочных на Аппер-стрит в Айлингтоне, на севере Лондона. Девушка двигалась с грацией балерины, огибая столики, и ловко расставляла тарелки перед посетителями. Сегодня Эми не нужно было запоминать, кто выбрал тыквенный ризотто, а кто эскалоп, – все заказывали индейку. Это была шестая рождественская вечеринка, которую она обслуживала на этой неделе, и лучше они не становились.

– Эй, красотка!

Эми подпрыгнула, когда кто-то хлопнул ее по ягодицам.

– Принеси нам еще бутылку шипучего, ага? – заорал краснолицый мужлан, и его лицо расплылось в сальной ухмылке. – И как насчет твоего телефончика, а?

– Я направлю к вам сомелье, сэр, – ответила Эми, заставив себя улыбнуться.

– О-о-о, секси-американочка! – рассмеялся мужчина, услышав ее акцент. – Почему бы тебе не присоединиться к нам за бокалом шампанского? После смены, а? – добавил он, когда Эми помчалась обратно в кухню.

– Урод за вторым столиком, – сказала она Нэйтану.

Тот лишь кивнул и выглянул в круглое окошко на кухонной двери.

– Красная рожа, белая рубашка?

– Он самый. Настоящий слизняк.

– Не беспокойся. Подозреваю, что к тому моменту, когда он выйдет отсюда, его рубашка будет ярко-красной. Я предвижу несчастный случай с участием вина.

– Ореховые рулеты! – завопил кто-то.

Они обернулись в тот самый миг, когда в кухню влетела взъерошенная женщина. У Шерил, владелицы «У Форджа», было золотое сердце, но ругалась она как сапожник, и лучше было не препираться с ней, когда она опасно скалилась, как сейчас.

– Три задницы за шестым столиком качают права, требуют немедленно подать им ореховые рулеты, иначе они уйдут.

– Ой-ой, сейчас сделаю, – сказала Эми, направляясь к раздаточному окошку, но Нэйтан поднял руку и многозначительно постучал пальцем по запястью.

– Вегетарианцами займусь я, а тебе лучше выметаться отсюда.

– Куда это ты собралась? – спросила Шерил, нахмурившись.

– У Дэниела вечеринка, ты что, забыла?

– Боже мой, Эми! Ты ведь только что пришла.

Из-за того что кастинг затянулся, девушка на полчаса опоздала на смену, и Шерил весь день не позволяла ей об этом забыть.

– Завтра я приду пораньше.

– И не только. Мне нужно, чтобы завтра кто-то отработал две смены. Подумай о чаевых и скажи мне, что ты согласна.

– Я согласна, – ответила Эми, помня о том, что ей нужны деньги.

– Значит, можешь идти. Кыш, кыш, – сказала Шерил, махая на Эми двумя руками. – Хочешь переодеться в квартире наверху?

Эми благодарно улыбнулась, когда начальница сунула руку в карман джинсов, вытащила оттуда связку звенящих ключей и бросила их ей.

– И пусть только попробует после этого не сделать тебе предложения! – крикнула Шерил ей в спину.

Эми схватила сумку и исчезла на лестнице.

Оказавшись в квартире над баром, девушка взглянула на себя в зеркало и вздохнула. Ее светлые волосы растрепались, щеки покраснели от кухонного жара и… О боже! Эми понюхала свою блузку – от нее воняло жаренным на гусином жире картофелем. Девушка с тоской взглянула на крошечную душевую кабинку, но времени на то, чтобы принять душ, у нее не осталось. У нее вообще не осталось времени.

Расстегнув молнию, Эми вытряхнула на кровать содержимое сумки: два скомканных платья, в которых запутались туфли на каблуках, расческу и косметичку. Первое платье было черным, длиной до колен, и попалось ей в комиссионном магазине, а второе, цвета ржавчины, щедро расшитое пайетками, было куплено на летней распродаже как раз для подобных случаев. Платье было не очень качественным – немало пайеток перекатывалось на дне сумки, словно горсть рассыпанной мелочи, – но это был, без сомнения, потрясающий наряд. Обдумывая варианты, Эми пыталась решить, какой образ собирается сегодня транслировать. Сексуальной женщины, перед которой не устоять? Или утонченной светской львицы, идеально подходящей на роль жены?