Джеймс Пайк - В индейских прериях и тылах мятежников. (Воспоминания техасского рейнджера и разведчика)

Но почему же огайец и наборщик был вынужден уехать в Техас, где только-только появились первые признаки цивилизации, и где люди до сих пор полагают, что в процессе производства книг и газет есть что-то дьявольское? В Техас – страну контрастов и противоречий, где есть и цветущие, словно по мановению волшебной палочки, места, либо бесплодные, как пустыня, где вся вода лишь в одном ручейке; где устья рек уже, чем их истоки; где на иссушенной до твердой корки земле нет ни крошки пыли; где даже зимой деревья зеленые; где ни лошадь, ни корова никогда не посягают на кукурузу; где в один день можно как задыхаться от жары, так и коченеть от холода, и где несчастный иммигрант, который либо что-то бормочет про себя, либо удивляется, когда его называют «самым зеленым штатом», а к нему самому относятся с большим сочувствием? Что ж, возможно, немного странно, что я оказался именно там – но в жизни и не такое бывает.

Зимой 1858-59 годов я жил и работал в Джефферсон-Сити, штат Миссури, а весной решил отправиться в Канзас, волнения в котором еще не закончились и, следовательно, он являлся самым подходящим местом для любителя приключений, а поскольку я по жизни всегда был непоседой, и не видел более привлекательного для такого как я места, я, вооружившись, «как того требует закон», отправился туда на своих двоих.

Тем не менее, после полудня я остановился перекусить в одной придорожной гостинице, хозяином которой был очень пожилой человек – обладатель молодой жены и полудюжины бестолковых негров. Я обедал, когда кто-то подъехал к воротам и спросил у хозяина, есть ли там тот молодой человек, который путешествует пешком.

– Это я, – сказал я и подошел к двери, чтобы выяснить, чего кому-то от меня нужно.

– Скажите, юноша, – спросил тот, – вы идете в Техас?

– Кому какое дело? – ответил я.

– Ну, – ответил он, – меня зовут полковник Джонстон, и я живу в двенадцати милях к югу от Далласа. Я гоню туда своих лошадей, и я могу помочь – я дам вам лошадь, седло и уздечку и оплачу все дорожные расходы.

В одно мгновение все мое желание посетить Канзас и присоединиться к постоянно нарушающим его покой партизанам «бесследно растаяло в воздухе», и вместо этого в моем воображении возникли видения охоты на диких лошадей и бизонов, схваток с индейцами и тысяч других «чисто мужских занятий», которые, как я знал, являлись основными развлечениями в этом диком и славном штате.

– Но куда вы сейчас держите путь? – спросил полковник.

– В Канзас, – ответил я.

– И с какой целью? – продолжал он.

– Развлечься, – таков был мой откровенный, но правдивый ответ.

– Что ж, – ответил он, – если вы хотите весело провести время, тогда просто отправляйтесь в Техас – это место, где можно найти все способы повеселиться, прекрасных лошадей и умных людей. Это место создано именно для молодых. И попав туда, вам так понравятся те места, что вы больше никогда не покинете их.

– Подождите немного, я только закончу свой обед и сразу же отправлюсь туда, – это все, что я ответил, продолжая энергично работать своей ложкой.

После обеда, я оседлал выделенную мне лошадь, и мы отправились на сбор оставшихся лошадей, которые, пока полковник беседовал со мной, разбрелись в разные стороны. В этом стаде было много кобыл северных пород – по словам Джонстона они очень высоко ценились в Техасе – а также несколько великолепных меринов.

Уже в пути мой новый «босс» еще раз напомнил мне, что зовут его полковник Джонстон, и поинтересовался моим именем. Затем он продолжил свою просветительскую работу, сообщив мне, что в Техасе у каждого человека есть некий титул – его называли либо генералом, либо полковником, майором, капитаном, судьей или эсквайром, и что его друзья присвоили ему звание полковника, хотя он никогда не служил в армии – это просто уважительное прозвище. Далее он рассказал мне, что когда-то был помощником капитана речного парохода, а затем перешел к теме своих личных подвигов, кои побудили меня в полной мере оценить его как физические, так и интеллектуальные достоинства. Он был красивым и крепким человеком лет тридцати пяти, щедрым и мужественным, и если не считать некоторой хвастливости и тщеславности, чрезвычайно приятным компаньоном. Он возвращался из Иллинойса, где занимался приведением в порядок дел касательно имущества своей жены – часть ее он взял в виде лошадей и, кстати, с самого начала он поведал мне, что он женился на вдове.

Мы двигались быстро – я думаю, что даже очень быстро – и поскольку дни мелькали один за другим, а мы с самого раннего утра до позднего вечера находились в своих седлах, мне вдруг стало казаться, что в моем попутчике что-то не так, но я ничего не сказал. На второй день после того, как мы отправились за своей фортуной, он начал жаловаться, что теперь ему придется продать одну из лошадей, чтобы иметь хоть какие-то деньги, после чего я одолжил ему довольно приличную сумму – думаю, около сорока долларов золотом. Возможно, читатель скажет, что я поступил неосторожно, учитывая, как мало мы были знакомы и что я не должен был быть таким легкомысленным в денежных отношениях с незнакомцем. И хотя я постоянно ошибался, доверяя незнакомцам, в этом случае я ничего не потерял, хотя одно время я верил, что у меня есть все шансы потерять все, ведь на Индейской Территории однажды Джонстон попытался поссориться со мной – у Богги-Ривер я видел, как он целится в меня из своего шестизарядного, в то время как сам он думал, что я не вижу его. Но моя винтовка всегда была у меня под рукой, и мой палец весьма скоро оказался на спусковом крючке. Накануне мы поспорили о том, с какой стороны дорога огибает гору и я оказался прав. Поскольку повод для ссоры гроша ломаного не стоил, я, естественно, пришел к выводу, что он тешился идеей убрать меня со своего пути и, таким образом, присвоить себе не только мои деньги, но и все, что у меня при себе было в тот момент. Я советую молодым людям – не будьте настолько откровенными, чтобы показывать свои деньги первому встречному, и не поступать так, как часто я поступал – одалживая кому-то деньги, не будучи полностью уверенным, что в любое время я смогу снова их увидеть. В данном случае я мог утратить все свои деньги, а заодно и жизнь – и все это – из-за того, что я был слишком искренен с незнакомым человеком. Тогда я был молод и зелен, но теперь я гораздо мудрее.