Идрис Шах - Сказки Мира

У многих традиционных историй согласно их предназначению есть очевидный смысл, лежащий на поверхности и способствующий нашему облагораживанию (но только в социальном плане), есть также и внутренний, скрытый смысл, исключительно редко осознаваемый, но, тем не менее, сильно воздействующий на наши умы. Сказки, насколько можно судить, всегда использовались и в духовном, и в социальном контексте, а также в качестве притч. Такой подход к сказкам – как к притчам, содержащим более или менее очевидный смысл, – знаком сегодня большинству людей. Но, как утверждает, говоря о мифе, профессор Джеффри Пэрриндер: «…его скрытое значение осознавалось, лишь когда герой попадал в область священного и вечного».

Вероятно, основная задача сказки – это помочь людям обрести надежду, а не сбежать от действительности. Избавление от стереотипов помогает человеку возвратить утерянный им оптимизм и подпитать воображение энергией, которая способствует достижению поставленных им целей – неважно, материальных или моральных. Максим Горький понимал это, когда говорил: «В сказках люди летают по воздуху на ковре-самолете, ходят в сапогах-скороходах, сооружают за одну ночь дворцы; сказки открыли для меня новый мир, где правила какая-то свободная бесстрашная сила, и внушили мне мечту о лучшей жизни».

Когда писатели сравнительно недавнего прошлого – Ханс Кристиан Андерсен, братья Гримм, Перро и другие – составили свои сборники сказок, они хотя и восстановили из мирового фонда историй многие сюжеты, обладающие огромной силой воздействия, однако другие, не менее ценные, оставили без внимания. Парадоксально, но факт – уже сама популярность, которую завоевали истории о Золушке, Коте в Сапогах, Красавице и Чудовище (надо отметить, что сюжеты эти не стали новостью для читателя, все они – очень древние сказки и к тому же были широко известны), заслонила от нас другие замечательные сказки, которым, увы, не нашлось места в собраниях Андерсена или Перро. Многие из них представлены теперь в этой книге.

Проработав тридцать пять лет с письменными и устными источниками, составляющими мировую сокровищницу сказок, нельзя не увидеть их поистине живительную мощь, с особой силой проявившуюся в «базовых» сюжетах – тех, что преодолели самые большие расстояния, попали в наибольшее число собраний и вдохновили великих писателей прошлого и настоящего.

Подобный опыт тесного контакта с кладезем премудрости побуждает услышать голос самих сказаний, как бы заклинающих воплотить их заново, и тогда начинаешь осознавать, что сказка, каким-то неуловимым образом, есть и первоначальная форма, и, одновременно, источник вдохновения. Мысль и манера изложения, образность и достоверность, поучительность и национальная принадлежность – все это уступает место самой сказке, которая, кажется, взывает к человеку, чтобы он возродил ее своими усилиями. И в то же время, каким-то странным образом, подобные усилия оказываются не более чем помощью скромной повивальной бабки, ведь сказка, при своем рождении, сразу же сама завладевает нами.

Никто иной, как Эрскин Колдуэлл, чувствовал, что рассказ обладает именно такой властью, и хорошо понимал его превосходство над построениями философа: «Писатель, – утверждает он (в журнале Atlantic Monthly, июль, 1958), – вовсе не великий ум, не великий мыслитель, не великий философ – это просто рассказчик историй».

Полагают, что «Сказки попугая», которые рассказывались от Индонезии до Италии, восходят к древнему санскритскому сборнику, не дошедшему до наших дней. В XIV веке персидский писатель Нахшаби выпустил книгу «Тути нама» («Книга попугая»), где сказки были собраны по принципу звеньев в цепи. На Востоке это собрание относится к числу самых известных и популярных – истории из него и поныне читают и пересказывают. Существует также книга «Семьдесят попугаев», написанная на санскрите, основой же для нее послужил тот самый, не дошедший до нас первоначальный сборник. Многие истории из этой книги, рассказанные попугаем своей госпоже, чтобы в отсутствие ее мужа отвлечь хозяйку от дурных мыслей, можно обнаружить и в средневековой книге «Семь мудрых мастеров» – в течение ряда веков она неоднократно издавалась в Европе и по популярности могла соперничать только с Библией. Книга эта печаталась на греческом, иврите и других языках. Полагают, что ее первое европейское издание было подготовлено монахом Иоганном во французской епархии Нанси около 1184 г. Сказки распространялись среди жителей Европы странствующими проповедниками. «Таким способом, – утверждает известный ученый Клоустон, – истории, более двух тысяч лет назад родившиеся на Востоке, достигали удаленнейших уголков Европы, так что остроты, от которых сотрясались плечи и бороды важных и праздных жителей Востока, стали широко известны и на Западе – от холодной Швеции до солнечной Италии».