Фредрик Бакман: Вторая жизнь Уве

Адриану дарю «сааб». Все остальное на твое усмотрение. Ключи от дома у тебя есть. Кота корми тунцом дважды в день, в чужой дом не отдавать – он привык гадить только у себя. Уважьте уж. В городе у адвоката все мои банковские бумаги и прочее. Есть еще счет, на котором 11 563 013 крон 67 эре. От Сониного отца. Старик разбогател на акциях. Жук был тот еще. Мы с Соней придумать не могли, что нам делать с этими деньжищами. Твоим деткам дашь по миллиону каждому, как восемнадцать исполнится. А еще миллион девочке Йимми и Мирсада. Остальные – тебе. Только не вздумай доверить их Патрику. Нравилась ты Соне. И не разрешай болванам, которые к нам заселятся, ездить по территории.

Уве

В самом низу приписка печатными буквами:

ТЫ ЖЕ ВЕДЬ НЕ КРУГЛАЯ ДУРА!

Под припиской смайлик, как научила его Назанин.

В письме четкое указание – не устраивать из похорон «свистопляску». Без особых церемоний, пусть тихо-мирно закопают рядом с Соней, и дело с концом. «Никого не звать! И чтобы без всяких выкрутасов!» – коротко и ясно инструктирует он Парване.

Проститься с ним приходит сотни три народу.

Когда появляются Патрик и Парване с девочками, люди толпятся вдоль стен, во всех проходах. У каждого в руке горит свеча, вдоль свечи идет тиснение «Сонин фонд». Парване решила, на что пойдут деньги Уве – на благотворительный фонд для сирот. Лицо ее опухло от пролитых слез, в горле страшно першит, и который день спирает грудь, и все не хватает воздуха. Но при виде свечей ее немного отпускает. А Патрик, увидев такое скопище людей, пришедших проститься с Уве, легонько толкает ее локтем и хмыкает, довольный:

– Охренеть. Вот Уве бы разошелся!

И тут она как засмеется! А ведь и впрямь выбесился бы.

Вечером она показывает дом Уве и Сони молодоженам. Юная жена беременна. Ее глаза сияют – как глаза любой матери, которая предугадывает детские воспоминания будущего ребенка – воспоминания о детстве тут, в этом доме. Муж – тот, конечно, настроен более критически. Штаны выдают в нем столяра, сам все ходит и, словно выискивая подвох, обстукивает ногой плинтуса́. Парване, естественно, понимает всю тщетность его стараний – решение уже принято, догадывается она по глазам будущей хозяйки. Но когда молодожен вдруг спохватывается насчет «гаражного места», упомянутого в объявлении, Парване, смерив его взглядом сверху донизу, деловито кивает и интересуется маркой его машины. Тут молодой человек впервые приосанивается, чуть приметно улыбнувшись, и, глянув ей прямо в глаза, говорит с вызовом, с той гордостью, какую может внушить лишь одно-единственное слово:

– «Сааб».

Юнасу Крамбю, блестящему литератору и настоящему джентльмену, – за то, что ты открыл Уве и придумал ему имя в тот самый-самый первый раз. И еще за великодушие, когда ты разрешил мне попытаться написать продолжение его истории.

Йону Хэггблуму, моему редактору, – за талантливые и въедливые замечания по поводу стилистических огрехов в моей рукописи. И еще за терпение и снисходительность всякий раз, когда ты принимал огрехи, которые я так и не соглашался исправить.

Рольфу Бакману, моему отцу, – за то, что я (надеюсь) отличаюсь от тебя в наименьшей из возможных степеней.

До того, как стать писателем, Фредрик Бакман был колумнистом и блогером. Очень популярным. Так, его пост под названием «Личное обращение к нервной блондинке в Фольксвагене» – о неаккуратном вождении и родительской любви – перепостили в Facebook более миллиона человек.

Персонаж по имени Уве родился и некоторое время «проживал» в блоге Бакмана – пока более тысячи читателей не проголосовали за то, чтобы он стал героем книги. Которая вышла в 2012 году и с тех пор была издана общим тиражом более двух миллионов экземпляров на двадцати пяти языках мира. Снятый по книге фильм стал одним из самых популярных в истории шведского кино.

Кроме истории ворчуна Уве Фредрик Бакман является автором еще трех книг. Он живет недалеко от Стокгольма с женой и двумя детьми.

Шекспир У. Мера за меру. Пер. О. Сороки.