Т. Кристиан Миллер - Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

Если в случае убийства часто черное было черным, а белое белым, то при изнасиловании все выглядело размыто и неопределенно.

– Я его собираюсь арестовать, – сказала она.

– Ты точно все продумала? – спросил он.

– Очень большая вероятность правды. Пусть присяжные решают.

На суде тинейджера признали виновным. Проживавшие в районе семьи обвиняли во всем Галбрейт. Они видели в ней не в меру усердного и стремившегося выслужиться полицейского, испортившего парню будущее. Галбрейт же воспринимала это как торжество справедливости: «А что, если бы он сделал это с другими? Что, если бы продолжил так поступать? Если остановить его сейчас, вероятно, у нас не возникнет больше жертв в будущем».

Многие детективы по возможности избегали случаев, связанных с сексуальным насилием. Такие дела ценились не так высоко, как убийства; никто не снимал фильмы про изнасилования. Если в случае убийства часто черное было черным, а белое белым, то при изнасиловании все выглядело размыто и неопределенно. И жертвы изнасилования были живыми, им было больно и неприятно. Их боль была ощутима, и от них невозможно было отмахнуться.

В какой-то степени справляться с переживаниями при расследовании изнасилований Галбрейт помогала вера. Вместе с мужем они были воспитаны в баптистской среде и повторно пришли к вере во взрослом возрасте. В Колорадо они посещали надконфессиональную евангелическую церковь и иногда даже следили за безопасностью воскресных служб.

– Я знаю, что Он даровал мне определенные силы, поэтому я должна использовать их. Даже если это больно, – говорит Галбрейт.

Особенный отклик в ее душе находил один отрывок из Библии. В Книге Исаии (6:1–8) говорится о том, как Бог предстал перед ним в окружении серафимов и искал того, кто мог бы распространять Слово. Он вопрошал: «Кого мне послать?» И Исаия услышал свой голос: «Вот я. Пошли меня!» Галбрейт считала, что тоже ответила на этот призыв. Она поступила на работу в полицию, чтобы помогать людям. И вот перед ней жертвы, которым нужна помощь в самый темный для них час. Она не всегда знала, как сделать так, чтобы им стало лучше. Но знала, что должна найти путь.

«Меня спрашивают: “Почему ты берешься за дела, связанные с сексуальным насилием и детьми?” Я не нахожу в этом никакого удовольствия. Но кто-то же должен это делать. И кто-то должен делать это хорошо».

Когда Галбрейт подъехала к своему дому, уже было темно. Она чувствовала себя полностью измотанной. Незадолго до этого пришлось искать место для ночлега Эмбер, которая была слишком напугана, чтобы оставаться в своей квартире. В конце концов, один из полицейских вызвался отвезти девушку к подруге.

Дэвид уже помыл посуду и уложил детей спать. Эти несколько часов они могли посвятить себе. Как и другие работающие супруги, они обсуждали события своего трудового дня, только истории Галбрейт часто оказывались мрачными.

Так было и тем вечером. Стейси описала мужу некоторые подробности дела, рассказала про мужчину в маске. Про изнасилование, длившееся четыре часа. Про сделанные насильником фотографии.

– И только представь себе, под конец он заставил ее мыться в душе.

Дэвид долго не решался что-то сказать, но все же не сдержался. В 2008 году он оставил работу в Голдене, чтобы устроиться полицейским в Уэстминстере, еще одном пригороде поблизости. Пять месяцев назад в полицию Уэстминстера заявили об изнасиловании в жилом комплексе. Дэвид тогда патрулировал комплекс в поисках подозрительных людей. Он слышал, что преступление совершил мужчина в маске. И что он фотографировал женщину. И что перед уходом заставил жертву помыться в душе.

– Утром первым же делом позвони в мое отделение, – сказал он Стейси. – У нас был похожий случай.

10 августа 2008 года

Линвуд, штат Вашингтон

Это было не бог весть что – совершенно обычная квартира с одной спальней в совершенно обычном жилом комплексе. Не так уж много мебели, да и та по большей части пластиковая. Она прислонила к стене две свои гитары, обе акустические. Компьютерный монитор поставила на полу в углу.

Не бог весть что, но ее, личное. Первое место, которое она могла назвать своим после долгих лет жизни в домах других людей. Мари гордилась этим местом. Она гордилась тем, что у нее вообще есть свое место. Она знала, что многие из подобных ей рано или поздно оказываются в тюрьме, в центре реабилитации для наркозависимых или на улице.