Мелани Бенджамин - Госпожа отеля «Ритц»

1927 год

Она исчезла.

Ее гардеробная в «Ритце» опустела; она забрала свои вещи и из квартиры в Пасси – квартиры, куда они переехали по настоянию Бланш, ненавидевшей его холостяцкие апартаменты. Он пошел на эту жертву ради нее, он так много сделал для своей неблагодарной жены! Снял квартиру, которую не мог себе позволить; покупал дизайнерские платья, которые, по ее словам, были просто необходимы супруге человека его уровня; получил комнаты в отеле «Ритц», которые она хотела. Требования, требования, требования – кажется, это все, что осталось от их отношений. Брак с женщиной, недавно приехавшей в чужую страну, где у нее не было ни друзей, ни семьи, языком которой она владела очень плохо, потребовал больше времени и сил, чем готов был вложить в него Клод. В конце концов, это жена должна сохранять семейный очаг, понимать, успокаивать, поддерживать, готовить и убирать.

Но какое это теперь имело значение? Как ребенок, избалованный, капризный ребенок, Бланш исчезла. И по какой причине!

Он должен был догадаться; по правде говоря, им владело дурное предчувствие, когда он начинал этот разговор. Клод видел, как нелепо вели себя американцы – солдаты в увольнении, которых переполняло чувство вины. Бизнесмены, регистрировавшиеся в отеле «Кларидж» под вымышленными именами.

Американцы! Почему они так странно относятся к сексу? Секс был просто физической потребностью, необходимостью – особенно в непростые послевоенные годы! Естественно, он попытался объяснить это Бланш.

– Любовь моя, – начал Клод однажды вечером, после того как они насладились часом страсти; он решил, что это подходящий момент для разговора: сейчас Бланш особенно остро чувствует физические и эмоциональные потребности любой женщины. Клод гордился тем, что он пылкий любовник, и в этом Бланш, похоже, была с ним согласна.

– Да, Клод?

– В последнее время – точнее, последние сто пятьдесят лет – Франция почти постоянно находится в состоянии войны. В некотором смысле мы совершили массовое самоубийство – посмотри вокруг, сколько молодых французов осталось в Париже?

– Мало. Черт возьми, Клод, у тебя странное представление о постельных разговорах. – Она села, накинула легкий халат и стала расчесывать спутанные светлые волосы.

Клод с минуту наблюдал за ней. Ему нравилось смотреть, как женщины расчесывают волосы; это была одна из причин, по которой он не любил модные короткие стрижки.

– Бланш, мы только что занимались любовью. Надеюсь, ты согласишься, что это важная часть жизни!

Она улыбнулась, положила расческу и плюхнулась обратно на кровать, поправив халат так, чтобы он соблазнительно облегал ее грудь.

– А вот это разговор по делу!

– Итак, ты согласна: женщина без секса – женщина только наполовину?

– Хм-м-м… – Она стала тереться носом о его грудь, покрывая тело ангельскими поцелуями, и Клоду стоило большого труда продолжить разговор. Но он должен был это сделать.

– Значит, ты поймешь… – Клод мягко оттолкнул ее; ему нужно было, чтобы она услышала то, что он собирался сказать. Все должно быть предельно ясно! – Значит, ты поймешь, если я буду проводить вечер четверга в другом месте.

– Я – что? – Она потерла большим пальцем середину лба – привычка, которая придавала ей душераздирающе детский и наивный вид; Клод сглотнул, прежде чем продолжить.

– В четверг вечером я буду в другом месте. С ней.

– С ней?

– С моей любовницей.

– Твоей любовницей???

– Да. Только по четвергам, чтобы не нарушать приличий. Но я не хотел, чтобы ты волновалась или искала меня. Теперь ты знаешь. Хочешь, я разогрею вчерашний буйабес? Я проголодался. – Он потянулся за брюками, потому что было холодно.

Когда он наклонился, чтобы поднять их, Бланш толкнула его сзади, и он свалился на пол. Клод обернулся; Бланш стояла на кровати, ее глаза сверкали.

– Бланш! Что ты делаешь?

– Твоя любовница? У тебя есть любовница? Будь ты проклят, Клод! Мы лежим в постели, мы только что трахнулись – и ты заявляешь, что у тебя есть другая женщина?!

– Тссс! Бланш, говори тише.

– Не буду!!

– Бланш, успокойся. Я не стану ничего обсуждать, пока ты не возьмешь себя в руки.

– Возьму себя в руки? – но она понизила голос.

– Да. Давай садись. – Клод устроился на кровати и с очаровательной улыбкой показал на место рядом с собой; она сердито посмотрела на него, спрыгнула с кровати и села на маленький стул у окна. Точнее, присела на самый край, похожая на птицу – дикую, экзотическую птицу, готовую взлететь.