Василиса Савицкая - За ширмой

Я сидела на кухне, подперев голову рукой. Сна последнее время не было, смирившись с бессонницей, я проводила длинные ночи на кухне, распивая чай, предаваясь думам о вечном. Чтоб не нарушать идиллию темноты в округе, свет я не включала.

Телефон Игоря не отвечал который день. Что случилось, я не знала. Туман в голове не давал сосредоточиться.

Тоска зеленая, находившаяся рядом со мной все это время, удобно разместилась в кресле, и, кажется, домой не собиралась. Покачивая перекинутой через ногу ногой, она потягивала из железной старой кружки чай и жмурилась от удовольствия. Я уже третий раз подливала кипяток, вода практически не темнела от старой заварки и была совсем прозрачной. Но ее это совсем не расстраивало. Я ненавязчиво покашливала и все пыталась обиняками намекнуть, что ей пора, но она устойчиво меня не слышала или скорее делала вид, что не слышит. Потеряв надежду ее выпроводить, я опустилась в рядом стоящее кресло и налила кипяток в свою чашку с недопитым чаем. Напиток получился мерзкий. Недостаточно сладкий, недостаточно крепкий, недостаточно горячий. Я отхлебнула и скривилась.

– А зря, – проскрипел ее голос в темноте, и она громко отхлебнула, опять жмурясь от удовольствия.

– Да… холодный и не сладкий. – Я перевернула чашку, и все содержимое одним махом выплеснулось в мойку.

– Может, тебя уже пора? – не выдержала я, посмотрела на нее в упор, и для уверенности подперла бока руками.

– Нет, не пора, – как ни в чем не бывало сказала она, поменяла ноги местами и закачала уже другой ногой с новой силой.

– И что, мне вечно теперь с тобой куковать? – Я безнадежно подперла голову руками.

– Кажется, да. – Она поставила кружку и посмотрела на меня своими в свете луны бесцветными глазами.

Хотя ее глаза были явно зеленые, но в тусклом лунном свете этот оттенок травы был практически неуловим. Весь образ ее был до боли странным. Ведь когда слышишь словосочетание «тоска зеленая», представляешь что? Такое депрессивное темное создание, как правило, преклонного возраста, в поношенной растянутой одежде, с морщинистым лицом и обязательно крючковатым носом. Ну, такой прототип бабы Яги, только с налетом зеленого мха на одежде, зеленая все-таки. Вопреки стереотипам возле меня сидела далеко не старая, я бы даже сказала, молодая красивая особь женского пола. Длинные серые волосы лоснящимися локонами струились по плечам. Яркая красная помада, такого же цвета лак на коротких ухоженных ногтях. Кофта из мягкой шерсти плотно сидела по силуэту, обтягивая тонкую фигуру, а большое декольте подчеркивало роскошную грудь. Юбка-карандаш обтягивала красивую линию бедер, высокий разрез позволял свободно закидывать ногу на ногу и болтать нею. Как я поняла – это было любимое занятие гостьи. Весь образ завершали черные лаковые туфли с высоким металлическим, цвета золота, каблуком.

– Скажи, почему зеленая? – не отрывая подбородок от рук, промямлила я.

– Так надо. – Она поставила кружку на стол и придвинулась ближе.

– Посмотри на себя. – В ее руке появилось зеркало, которое резко оказалось возле моего лица. В полумраке комнаты, освещенной тусклой луной, на меня смотрело нечто, с впавшими глазами на лице зеленоватого оттенка. Я отпрянула.

– Это кто?

– Ты. – Она убрала зеркало, встала и нажала выключатель. Свет резанул глаза.

– Я зеленая, потому что рядом с вами торчу, депрессивные вы мои. Как же тут не позеленеть. Ты себя в зеркале видела? А я с тобой тут уже неделю кукую. И думаю, еще долго буду куковать. Такими темпами мы вообще с тобой не расстанемся никогда. Понимаешь?

– Нет, – искренне сказала я.

– О господи! – Она взметнула вверх руки и быстро прошла по кухне вперед и назад. – Ну что тут непонятного? Ты сколько времени уже сидишь и жуешь сопли? Звонишь ему, страдаешь, так сказать. Себя жалеешь. Так ведь? Куда мне деваться? Я не могу уйти и оставить тебя одну. Я по должностной инструкции должна сидеть рядом с тобой и наблюдать весь этот чудесный процесс.

Я опять с недоумением посмотрела на нее.

– А как иначе? – тихо спросила я. – Мне плохо, я страдаю. Бывает как-то по-другому?

– Да, конечно, бывает. Что тебе с того, что ты страдаешь? Посмотри на себя… Ну печальное же зрелище! Смотреть тошно.

– Но так ведь принято, – опять же искренне сказала я, не понимая, к чему она клонит.

– Ну ты вот уже четвертый день пытаешься ему прозвониться, он не отвечает. Так?

– Да, – прикусив губу, чтоб сдержать слезы, промямлила я.