Лиана Мориарти: Верные, безумные, виновные

– Ей надо было следить за Руби.

– Ради бога, это могло случиться со всяким.

Но не со мной, подумала Пэм.

– Они оба должны были следить, – сказал Мартин. – Они совершили ошибку и едва не заплатили ужасную цену. Люди совершают ошибки.

– Ну да, я понимаю.

Но в глазах Пэм это был промах Клементины. Вот почему она противилась этому жуткому грубому приступу ярости в отношении любимой дочери. Она знала, что гнев постепенно ослабнет и что ей, вероятно, будет очень стыдно за свои резкие слова в больнице, но пока она была очень, очень рассержена. Следить за ребенком – обязанность матери. Забудь про феминизм. Забудь все это. Пэм могла бы кричать с трибуны о равной оплате труда, однако каждая женщина знает, что нельзя требовать от мужчины, чтобы он, находясь на людях, следил за детьми. Научно доказано, что они не могут одновременно заниматься двумя делами!

Клементина всегда была готова чересчур полагаться на Сэма, но тот факт, что она музыкант, творческая личность, «художник», не дает ей права игнорировать свою ответственность как матери. На первом месте должны быть ее материнские обязанности.

Иногда у Клементины появлялось на лице то же рассеянное, мечтательное выражение, какое бывало за обеденным столом у отца Пэм, когда Пэм пыталась что-то ему сказать, а он где-то блуждал в своих мыслях. Пэм не было дела до того, что он мог стать чертовым Эрнстом Хемингуэем. Он посвящал все свое время сочинению романа, который никто никогда не прочитает, игнорируя детей, запираясь в кабинете, в то время как мог бы нормально жить. «Это могло бы стать шедевром», – повторяла Клементина, словно это было трагедией, словно дело было именно в этом. Но суть заключалась в том, что у Пэм не было отца, а она очень нуждалась в отце. Хотя бы время от времени.

Какой прок был бы Руби, если бы ее мама стала лучшей виолончелисткой в мире? Клементине надо было следить за ней. Прислушиваться. Ей следовало бы сосредоточиться на ребенке.

Разумеется, музыка Клементины не имеет никакого отношения к тому, что произошло сегодня. Она это знает.

Если Руби не доживет до утра, если ее здоровью нанесен какой-то долговременный вред, Пэм трудно будет справиться со своим гневом. Ей надо будет найти в себе силы забыть о нем и поддержать Клементину. Пэм положила ладонь себе на грудь. Руби стабильна, напомнила она себе. Это розовое личико с пухлыми щечками. Эти озорные, немного раскосые кошачьи глазки.

– Пэм? – проговорил Мартин.

– Что? – вскинулась она.

Он внимательно ее рассматривал.

– У тебя такой вид, будто тебе плохо с сердцем.

– Ну нет, большое спасибо, я прекрасно…

Распахнулась дверь, и на пороге появился Оливер, в тренировочных брюках и футболке.

– Здравствуй, Оливер.

До сих пор Пэм не видела его в повседневной одежде. Обычно он носил симпатичную клетчатую рубашку, заправленную в брюки. За много лет Пэм часто встречалась с ним по разным поводам, но так и не узнала его хорошо. Он всегда расхваливал фирменное блюдо Пэм, морковный торт с грецкими орехами. Похоже, он вбил себе в голову, что этот торт не содержит сахара, и это было заблуждение, но она не торопилась поправить его – он такой худой, немного сахара ему не повредит.

– Холли сейчас смотрит мультик. Конечно, мы с удовольствием оставили бы ее на ночь, – печально произнес Оливер.

– О-о, ей бы это понравилось, – сказала Пэм. – Но понимаешь, все мы боролись за нее, чтобы отвлечься от тревоги за Руби.

– Как я понимаю, вы стали героями дня. – Мартин протянул Оливеру руку.

Оливер подошел, чтобы ответить на рукопожатие.

– Не знаю насчет…

Но к удивлению Пэм, ее муж в последний момент передумал пожимать Оливеру руку и вместо этого неловко обнял, похлопывая по спине, вероятно, слишком сильно.

Пэм ласково погладила Оливера по плечу.

– Ты герой, – с чувством произнесла она. – Вы с Эрикой герои. Когда Руби привезут домой и она поправится, мы пригласим вас на особый ужин. Ужин, посвященный героям! Я приготовлю тот морковный торт, который тебе, я знаю, нравится.

– О-о, чудесно, очень любезно с вашей стороны. – Оливер отступил назад, опуская голову, как четырнадцатилетний подросток.

– Где Эрика? – спросила Пэм.

– Она уже спит. Она не совсем хорошо… себя чувствовала.

– Наверное, от потрясения, – сказала Пэм. – Все чувствуют себя… ну-ка, посмотрите, кто этот там? Привет, милая. Посмотрите только на эти крылышки феи!

Холли сразу подошла к ней и уткнулась лицом в живот Пэм: