Рин Усами - Моего айдола осуждают

Масаки Уэно. Так было написано круглым шрифтом на упаковке, которую я схватила, будто меня что-то толкнуло; а когда полезла в поиск, он выдал то самое лицо, которое я столько раз видела в телевизоре. Так, значит, это он, подумала я. Пролетевший через молодую листву ветер подтолкнул винтики моих внутренних часов, которые в последнее время часто отставали, и я вновь задвигалась. Я так и не нашла спортивную форму, но внутри меня возник прочный стержень, и я решила, что как-нибудь справлюсь.

Масаки Уэно выступал в группе Mazama-za [2] Mazama-za – Очевидно, название группы («Театр Мадзама») обыгрывает японское слово «мадзамадза» («ясно, отчетливо»). . С рекламного постера на меня глядело дышащее спокойствием юношеское лицо, потерявшее округлость щек двенадцатилетнего мальчика. Я была на его концертах. Смотрела его фильмы. Видела его в телепрограммах. Теперь его голос звучал не так, как раньше, и выглядел парень по-другому, но его взгляд – особенно когда он будто бы пристально вглядывался во что-то – был такой же, как в детские годы. Когда я видела его глаза, я вспоминала, как это – вглядываться во что-то. Я ощущала внутри себя мощный поток энергии, которая вырывалась из меня наружу – не положительная и не отрицательная, я вспоминала, что значит жить.

На фотографии, которая появилась около часа дня, в его глазах тоже можно было увидеть эту сосредоточенность. После занятия по плаванию от учеников, которые несут на плечах мокрые полотенца, пахнет хлоркой. Во время обеденного перерыва слышно, как в классе двигают стулья и как кто-то мелкими шагами быстро идет по коридору. Я села во втором ряду и засунула в уши наушники. В неполной тишине я почувствовала, как у меня внутри все напрягается.

Репортаж начинался с того, как он выходит из офиса менеджера группы. Под вспышками он выглядел несколько изможденным. «Вы позволите задать несколько вопросов?» – ему под нос суют микрофон. «Да». – «Вы подняли руку на девушку фанатку?» – «Да». – «Но почему это произошло?» Вел он себя как-то странно, было непонятно, это он так отвечает на вопросы или просто откликается на слова репортера. «Мне бы не хотелось об этом говорить. Прошу прощения за то, что побеспокоил и доставил всем неудобства». – «А извинения девушке?» – «Я извинился». – «А что с вашей дальнейшей карьерой?» – «Не знаю. Мы сейчас обсуждаем это с менеджерами лейбла и другими членами группы». Он сел в машину, и ему в спину полетел крик репортера: «Вы раскаиваетесь?» Он оглянулся, и мне показалось, что в его глазах на миг блеснули сильные эмоции. Однако он тут же сказал: «Ну…»

Автомобиль отъехал, и в его черном корпусе отразились люди и съемочное оборудование. Посыпались комментарии – видимо, от фанатов:

Ну что это за поведение?

Я хочу, чтобы он раскаялся и вернулся. Масаки, жду тебя вечно!

Сам во всем виноват – и так себя ведет!

Разве он не знает, что надо делать? Объяснил бы все!

Я кучу раз была на его концертах, но больше ни за что не пойду! Вы – безмозглые зомби, высказывающие претензии пострадавшей девушке, вам что, все равно?!

Наверх поднялась строчка:

Кто считает, что это лицо абьюзера, жмите лайк!

Досмотрев, я вернулась в начало и записала на листочках обмен репликами. Айдол в «Новостях фан-клуба» писал, что не любит слова вроде «ну», «типа», «в общем», так что его ответ, видимо, был неслучаен. Я расшифровывала и записывала высказывания кумира в радиоэфирах и на ТВ-шоу, в моей комнате хранится больше двадцати исписанных тетрадок. CD- и DVD-диски, фотоальбомы я обычно покупаю в трех экземплярах: для хранения, для рассматривания и для одалживания. Все передачи я записываю и пересматриваю по много раз. Зафиксированные слова, поступки и жесты нужны для того, чтобы понять этого человека – моего кумира. Пока я записывала свои интерпретации и публиковала их, просмотры блога возросли, увеличилось число лайков и комментариев, и даже появились люди, ожидающие обновлений.