Стейси Ли - Девушка с нижнего этажа

– Было бы чудесно, – вздыхает Лиззи, так крепко сжимая лиловую шляпку, что мне кажется, будто я слышу стоны соломинок.

Я надеюсь, что миссис Инглиш отчитает Лиззи, но вместо этого хозяйка мастерской с улыбкой смотрит на кассу. Видимо, припоминает, сколько заказов мы получили благодаря скачкам. У меня в груди начинает расти крошечный пузырек надежды, будь она неладна.

Свои последние часы в мастерской я трачу на то, чтобы придумать, как украсить шляпку миссис Белл. Помнится, как-то летом, когда из-за скверной погоды нельзя было выходить из подвала, Везунчик Йип, один из моих дядюшек, научил меня искусству вязания узлов. Для этого нужен только шелковый шнурок и пальцы.

Спереди на простенькой фетровой шляпке миссис Белл выступает небольшой козырек, а сзади ее поля приподняты, чтобы помещалась прическа. Я решаю немного оживить эту унылую конструкцию и завязываю шнурок в форме розочек и анютиных глазок. Чтобы оттенить цветы листиками, я добавляю к украшению зеленые ленты.

В первый раз меня уволили, когда я полировала перила в роскошном особняке семейства Пэйн – Старина Джин работал там с тех пор, как двадцать лет назад впервые ступил на американскую землю. Там я выросла: сперва помогала в конюшне, иногда составляла избалованной дочери Пэйнов компанию в играх, а потом меня повысили до горничной. У меня на пальцах еще не высохла олифа, а миссис Пэйн уже вырвала у меня тряпку и указала на дверь: «Уходи».

Миссис Инглиш хотя бы объяснила, за что увольняет меня. Не то чтобы ее слова звучали убедительно, но это все же лучше, чем ничего.

Лиззи заходит за занавеску. Я слышу ее шумные вздохи у себя за спиной. Бабочка, которую я вывязываю, выскальзывает у меня из рук, и я смотрю на Лиззи мокрыми глазами.

– Ты что-то хотела?

– Уволить нужно было меня. Я не люблю эту работу так, как ты.

Я выдыхаю, жалея, что Лиззи почти не дает мне поводов для ненависти.

– Вот набьешь руку, и тогда тебе точно понравится.

Лиззи бросает взгляд на занавеску, за которой, судя по шуму, полно покупателей. Но вместо того чтобы выйти к ним, Лиззи валится на стул.

– Готова поспорить, что подготовка к скачкам пройдет как по маслу.

Скрестив пальцы, Лиззи задирает плечи.

Я невольно задумываюсь о том, что мир был бы намного лучше, если бы все могли делать то, что хочется. Мне нравится шить шляпы. И я не хочу быть прислугой избалованной южанки. Лиззи не нравится шить шляпы. Она сама хочет быть избалованной южанкой. А что до миссис Инглиш, ее жизнь была бы куда проще, если бы она оставила в мастерской меня и выгнала Лиззи. По крайней мере, я принесла бы ей неплохую выручку.

Еще пара витков, и моя бабочка готова: расправила крылышки и готова улететь. Когда мне остается сделать последние штрихи, возвращается миссис Белл.

– Такой красоты я и представить не могла, – произносит миссис Белл, поворачивая голову перед зеркалом. – И эту прелесть ты сделала так быстро!

Я еле сдерживаюсь, чтобы не взглянуть на реакцию миссис Инглиш, которая, стоя рядом со мной, заканчивает подсчеты в кассовой книге.

– Благодарю вас, мэм. Хорошо бы вам всегда добавлять в свой наряд что-то цветное, потому что…

Миссис Инглиш громко прочищает горло.

Я прикусываю язык, вспомнив, что такие высказывания и загубили мою карьеру.

– Ну… Потому что нам всем это к лицу.

Миссис Белл с улыбкой протягивает мне пять центов.

– Я… Я не могу это принять, – бормочу я. Время от времени мне дают на чай, но я и так слишком многим обязана миссис Белл, и мне неловко брать у нее деньги. Улыбка начинает сползать с лица миссис Белл, и я понимаю, что веду себя подозрительно. Мне приходится взять монетку. – Спасибо.

– Пусть Бог никогда не оставит тебя, – тихим голосом произносит миссис Белл.

Теперь мне снова начинает казаться, что ей известно про нас со Стариной Джином. А что, если она таким образом дает мне понять, что ничего не имеет против нынешнего положения дел? Но к чему тогда такие слова? Или она думает, что мы никогда больше не увидимся? Вдруг она все же решила нас выгнать?

По лицу миссис Белл невозможно ничего прочитать. Она снова любуется украшенной шляпкой, глядя на себя в зеркало.

Сунув мне в руку две пятидесятицентовые монеты, миссис Инглиш захлопывает ящик кассы.

Я сжимаю монетки натруженными пальцами.

– Спасибо. Мэм, может быть, вы измените свое решение? – Мне становится неловко от того, какое отчаяние звучит в моем голосе, но мне ведь казалось, что в шляпном деле меня ждет большое будущее. Шитье шляп – способ заявить о себе, не произнося ни слова. К тому же модистки могут обеспечивать себя сами, и им вовсе не обязательно выходить замуж. Примерной китайской жене полагается готовить, рожать сыновей и быть готовой «хлебнуть горя». А его в моей тарелке и так навалено с лихвой.