Элен Славина - Вокзал Техас – Луизиана

Торопливо хромая обратно в гостиную, он нашёл мать сидевшей на диване и уже слегка порозовевшей. Она откинулась на спинку и, кажется, дремала.

– Вода… не нужна? – Патрик сел на пол перед матерью и положил голову ей на колени. Он гладил её руки и шептал ласковые слова.

– Мамочка, что с тобой? Что с твоим сердцем? Как давно ты болеешь? Почему ничего мне не сказала? Боже, только бы с тобой ничего не случилось, я не переживу этого! – глаза жутко начало резать от нахлынувшей боли и отчаяния. Сосуд, который был наполнен до краёв радостью и любовью, резко опустел и стал незначительным. Слёзы потекли неожиданно, обжигая кожу и оставляя бороздки от солёной жидкости.

Он опустил глаза и увидел лежащую у шкафа книгу, она была открыта на середине и как будто ждала, что её возьмут и отнесут на положенное место.

– Это всё из-за тебя, проклятая! Мама чуть не умерла, когда ходила за тобой!

Патрик резко встал, подошёл к книге, схватил её и уже хотел разорвать пополам – столько злости в нём было, но увидел подчёркнутый карандашом отрывок: «…Рядом с уродством соседствует красота, рядом с жестокостью – гуманность. Но только справедливость и доброта делают человека человеком…»

– Как это правильно сказано! Что это за книга и кто написал? – Патрик закрыл издание и увидел на обложке название и автора.

– Ну надо же, никогда бы не подумал, что этот писатель сочинял книги не только для детей, но и для взрослых. Надо будет прочесть до конца, пока я здесь, не зря же мама принесла её.

В этот момент Патрисия Джонс проснулась и посмотрела карими глазами на сына.

– Сынок, что произошло?.. Я, кажется, задремала… мне снился твоей отец.

– Я почти не помню его, он умер так давно. Точнее, его убили…

– Да, давно, но ты должен знать, что он был очень хорошим человеком и всегда поступал по справедливости.

Мысль из книги о доброте и справедливости промелькнула в голове Патрика: «Наверное, поэтому она и выделила её карандашом, чтобы не забыть».

– Мама, как ты себя чувствуешь? Давай я вызову врача.

– Нет, не надо, всё уже хорошо. Что-то последнее время сердечко меня беспокоит, может, к погоде. Лето заканчивается, скоро наступит осень, а с ней придут дожди, туманы и холод.

– Тебе надо сходить к врачу и обязательно обследоваться, с сердцем шутки плохи.

– Да я сама врач, точнее, была им, – тихо вздохнула Патрисия, вспоминая о любимой работе.

– Не переживай ты так. Ты же была лучшим врачом в больнице нашего города.

– Лучшим ли? Твоего отца спасти я так и не смогла, – слёзы навернулись у женщины на глаза. Воспоминания нахлынули, затуманив голову событиями пятнадцатилетней давности…

1953 год, Льюисвилл, штат Техас

…Стояла осень, промозглая и мрачная. Постоянно шли дожди, и холод пробирал до самых костей. В доме, в который они только недавно переехали, ветер проникал в комнаты через многочисленные щели. В эту ночь была страшная гроза, не предвещавшая ничего хорошего. Молнии освещали комнаты так, что можно было спокойно шить одежду. Да ещё стоял такой грохот, что от страха собаки во дворе выли и лаяли не переставая. Каждую секунду, когда небо освещалось тысячами ватт света, Патрисия начинала молиться и делала это до тех пор, пока не раскатывались по небу громовые удары. Каждый раз её молитва всё сокращалась – именно так она отсчитывала, насколько близко гроза подошла к их дому.

– Билл, ты спишь?

– Ммм… что?.. Да, спал…

– Как ты можешь спать в такую грозу? Это же невозможно, неужели тебе совсем не страшно? Я трясусь, как мышь перед нашествием стаи котов. Успокой меня, милый, скажи что-нибудь приятное, пожалуйста.

– Ммм, милая, бояться нужно живых людей, а не капризы природы. Эта гроза и этот дождь нам ничего не сделают. Небу тоже иногда нужно снимать напряжение после долгого тяжёлого дня. Спи спокойно, любимая, – он прижался к жене и поцеловал туда, куда смогли дотянуться губы.

Патрисия лежала и всё никак не могла уснуть. Она продолжала молиться и понимала, что гроза постепенно уходит. Молнии больше не освещали комнату, становилось темно, и только дождь продолжал капать по крыше.

И тут Патрисия услышала знакомый скрип. Внизу кто-то открывал входную дверь. Страх парализовал, она лежала в кровати и не могла пошевелиться. «Это просто ветер, всего лишь сильный ветер», – уговаривала она себя, пытаясь успокоиться. Но тут женщина услышала, как кто-то внизу ходит, скрипя половицей. «Что же это у нас всё скрипит, как старая несмазанная телега, только что выехавшая со двора. Надо будет потом сказать Биллу, чтобы потом все починил. Да что это за странные мысли у меня в голове, не о том сейчас надо думать и переживать.»