Брюс Холсингер - Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка

– Кто нас завтра повезет на верховую езду? – спросила она.

Мама что-то нажала и купила блузку.

– Вообще-то занятие отменили. Завтра у тебя экзамен.

– Экзамен?

– Ну конечно, забывашка. Когнав, как те, что ты решала с Синтией.

– А-а, – протянула Зи.

Синтия была ее репетитором. После Рождества она приходила двадцать миллионов раз.

– Там где фигуры и все такое?

– Точно, – ответила мама. – Так что сегодня я приготовлю твоего любимого лосося и радужный мангольд, который тебе так нравится. Хорошо я придумала?

– Угу, – промычала Эмма Зи, дожевывая маффин. – Вот за что я люблю экзамены.

Саманта нежно коснулась подбородка дочки.

Вечером Эмма Зи обнаружила в своей комнате, возле лампы, четвертую странность. Бумажный жирафик размером с прищепку. Девочка взяла фигурку и внимательно ее рассмотрела, пытаясь понять, как она сделана. На желтой бумаге видно было около сотни складок. Однажды папа показал Эмме Зи, как сделать бумажный шарик, который и правда можно было надуть. Но папа ни за что не смог бы сделать такую сложную фигурку.

Девочка большими пальцами раздвинула сегменты шеи жирафа. Растащила их в стороны, расправила складки. Она развернула туловище жирафа, развернула ножки. Разгладив листок, Эмма попыталась сложить фигурку снова, но у нее ничего не получилось. К тому моменту, как она прекратила тщетные попытки собрать жирафа, от бумажного зверька остался только порванный и помятый квадратный листок. Эмма Зи разгладила его ладонью и так и оставила покоробленный клочок бумаги лежать в лучах лампы.

Ксандер сидел в столовой в третьем ряду, в двух партах от центра, и заштриховывал кружки в листе с ответами.

Вопросы на Когнаве были тупые. Слишком простые даже для третьего класса.

В «Одиссее» никогда не проводили таких тестов. В том числе и поэтому Лорен перевела его в эту спецшколу в четвертом классе.

Они пытаются запутать тебя ответами, которые только кажутся правильными (точнее, которые могли бы показаться правильными, если ты невнимателен: например, в случае с шишкой, которая, как и иголка, тоже является частью хвойного дерева, или как в случае со словом «стеснительно», ведь оно тоже наречие, как и «проворно», и похоже на «стремительно»).

Вопросы по математике были еще глупее. Конечно, они соединили два уравнения в одной задачке.

Но каким дураком надо быть, чтобы не додуматься, что в уравнении

x – 7 = 4y / y = 63 ÷ 9

ответ будет 35? Или что в уравнении

432 ÷ y = 27 / √y + x = 91

ответы будут 16 и 87? Ксандеру достаточно было один раз посмотреть на страницу с математическими задачками, чтобы найти ответы на все вопросы одновременно. Стоило ли вообще брать этот дебильный карандаш HB и заполнять эти дебильные кружочки?

Ксандер прижал язык к нёбу и поднял взгляд от листочка с вопросами.

Тик-так, тик-так.

Приоткрыв рот, мальчик щелкнул языком. Очень тихо, так, чтобы слышали только ближайшие соседи и чтобы непонятно было, кто щелкнул. Несколько ребят повернули головы, пытаясь вычислить, откуда донесся раздражающий звук.

Тик-так, тик-так.

Эмма Холланд-Квинн, сидевшая через два ряда от него и на одну парту правее, тоже подняла голову. Посмотрела вправо, влево. Ксандер улыбнулся.

Тик-так, тик-так.

Краем глаза мальчик заметил, как она снова обернулась. Уставилась на него. Ксандер посмотрел ей в глаза. Девочка показала ему язык.

– Не отвлекаться от листочков, – сделала замечание учительница. Кью отвернулась.

Однажды во втором классе, до того как мама перевела его в «Одиссею» и до того как близнецы отправились в Школу Святой Бригитты, Ксандер взял с учительского стола ножницы и отрезал большой клок волос у Эммы Кью, пока класс смотрел фильм. Ему тогда сильно влетело. Это Эйдан его взял на слабо. Роуз тогда отвела Кью в дорогую парикмахерскую, чтобы как-то исправить прическу, но еще долго после этой проделки девочка ходила с очень короткой стрижкой.

Ксандер смотрел на затылок Кью и вспоминал, какое было ощущение, когда ножницы в его руках обрезали эти густые волосы. Похоже было, как будто режешь стопку бумаги. Или вырезаешь снежинки на Рождество.

Не так просто, как кажется. Не так просто, как решить следующие пять задачек в этом идиотском тесте. Мальчик заштриховал еще кружок и вздохнул.