Брюс Холсингер - Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка

– Если миссис Холланд тебя увидит, она попытается с тобой заговорить на испанском, – продолжала Чайнья. – По-испански она говорит еще хуже, чем я. Но будь с ней вежлив и говори помедленнее, чтобы она могла понять. Еще отец у Зелларов свинья. А вот девочка у них большая чистюля. Комната у нее всегда в порядке. Она сама застилает постель и сама стирает одежду.

– Она симпатичная?

– Я только фотографии видела. Красивая. Но есть в лице у нее что-то… гадкое .

Последнее слово она произнесла по-английски. Атик сонно хохотнул.

Справа, перед съездом на шоссе, показалась стоянка для дальнобойщиков. Миновав заправку, Чайнья остановила машину и дала Атику долларовую банкноту и три четвертака.

– Купи кофе, – велела она.

Мальчик покачал головой:

– Мне не надо, awicha.

– Тебе нужен кофе. Как и твоей mamay .

Силеа простонала во сне. Атик пожал плечами и отвернулся, не собираясь выходить из пикапа. «Ну что ж, сама схожу».

Дверь заскрипела, и Чайнья осторожно спустилась на асфальт. Высокая подвеска. Люди на нее пялились. Здесь всегда пялились. Не работники магазина (те уже привыкли), а покупатели-дальнобойщики.

Для пятницы в магазине было тихо, всего несколько человек блуждало в бледном флуоресцентном свете. Чайнья налила кофе в большой пенопластовый стакан. Молока и сливок не было, три кувшина, которые обычно тут стояли, куда-то делись. На кассе новая продавщица, толстая, белая, похожая на личинку, пробила покупку Чайньи. Та внимательно смотрела на кассиршу, потому что новые продавцы иногда пытались ее обсчитать.

– Lichi? – намеренно спросила Чайнья на своем языке.

Новая работница наморщила нос.

– Молоко? – повторила Чайнья по-английски.

Девушка подкатила глаза.

– Женщина, сейчас праздники, День благодарения. Продавцов не хватает.

Она указала на стойку с кофе и изобразила рукой, что тянет дверь на себя. Чайнья снова подошла к рядам кофейников, открыла шкафчик внизу и нашла сливки.

В углу парковки возле мусорных контейнеров тусовалась обычная компания, надеясь подшабашить. «Как же, ждите. Государственный праздник, нерабочая пятница», – подумала Чайнья. В основном это были гватемальцы, жившие неподалеку. Один из них сидел на крышке бака и, приставив к глазам бинокль, высматривал авторефрижератор, съезжающий с междуштатного шоссе.

Она увидела Тьяго. Это был мужчина Силеи, он заходил иногда. Тьяго помахал Чайнье, а та нахмурилась, от силы на дюйм приподняла стаканчик с кофе и отвернулась.

Чайнье этот молодчик не нравился. Он слишком уж старался подлизаться. Всегда приносил полевые цветы, конфеты или пиво, оставался до глубокой ночи и смотрел американские передачи с Силеей, закинув ноги на стол, будто он здесь хозяин.

В последнее время он все больше и больше обхаживал Атика. В начале осени Тьяго принес бейсбольный мяч, перчатку и биту для мальчика, а еще через несколько недель – футбольный мяч. Он даже пытался подарить Атику старый компьютер, который продавал его двоюродный брат. «Мальчику нужно выходить в Сеть, – заявлял Тьяго. – Подключиться к большому миру».

Но Чайнья это пресекла. «Ты ему не tayta », – рявкнула она на кечуа, но общий смысл Тьяго понял. Так что он отнес компьютер обратно и больше эту тему не поднимал.

Когда Чайнья снова забралась в машину, Силеа уже проснулась. Опустив стекло, она строила глазки Тьяго, стоявшему на другом конце парковки.

– Держи. – Чайнья пихнула стакан с кофе дочери, потому что у Атика руки были заняты. – Поделись с мальчиком.

Силеа взяла кофе и с неохотой закрыла окно. Стоявший вдали Тьяго отвернулся.

Снова проехав мимо заправки, Чайнья заметила, что внук уже сложил две фигурки оригами из бумаги, лежавшей в бардачке. Желтую розу, лепестки которой были окаймлены печатными строчками. И нежную белую грушу. Плодоножку он сделал из палочки для размешивания сахара.

Увлечение Атика началось много лет назад с лилии. Это была единственная схема, которой его обучила бабушка. И единственная, которая Чайнье была известна. Теперь он мог складывать легковушки, грузовики, цветы, фрукты, всевозможных животных. Всему этому он научился сам. Дайте ему упаковку цветной бумаги, и он сделает сад, клумбу, зоопарк, поезд. Несколько месяцев назад он даже сложил из бумаги свою jatunmama . Чайнья сразу же узнала в бумажной фигурке себя. Десять полосок на ее разноцветном платье были не шире обрезка ногтя. За это Чайнья оттягала мальчика за ухо, но фигурку не выбросила. Она стояла у постели Чайньи, охраняя ее сон. В трейлере было полно творений Атика. Целые леса хитроумно сложенных оригами разрастались на духовке и на холодильнике, украшали каждую полку. Силеа аккуратно заставила ими половину обеденного стола.