Робин Бенуэй - Далеко от яблони

Ни фотокарточки, ни отпечатков пальцев, ни записки или какой-нибудь реликвии, только подписанный судебный документ. Имя достаточно распространенное; ищи не ищи в гугле, а результата не будет, подозревала Грейс. С другой стороны, вполне возможно, Мелисса сознательно не хотела, чтобы ее нашли.

– Через адвоката мы передали ей письмо, – сказала мама, протягивая Грейс тоненький конверт. – Написали сразу после твоего рождения, выразили нашу искреннюю благодарность. Но письмо вернулось. – Последнюю фразу она могла и не добавлять: белый прямоугольник конверта пересекал красный штамп «Возврат отправителю».

И ровно в тот момент, когда Грейс почувствовала новое, отличное от прежнего (но не более острое) отчаяние из-за того, что нет на свете женщины, которая в ней нуждается, которая тоскует по ней так же, как она сама тоскует по Персик, которая не находит себе места и пытается хоть что-нибудь разузнать о дочери, родители Грейс сказали нечто такое, от чего огромная черная дыра, грозившая ее поглотить, вмиг затянулась.

– Грейс, – произнес отец осторожно, как будто боялся голосом задеть мину-растяжку и взорвать себя и окружающих, – ты не единственный ребенок в семье. Есть еще дети.

Справившись с приступом рвоты в гостевом туалете, Грейс налила себе стакан воды и вернулась за стол. От испуганного маминого взгляда ее передернуло.

Родители выдали информацию аккуратно, явно отрепетированными словами: брата Грейс зовут Хоакин. Когда она родилась, ему был один годик; вскоре после того как ее принесли домой, родители передали мальчика на воспитание в приемную семью.

– Нас спросили, не хотим ли мы взять его, – пояснила мама, и даже теперь, шестнадцать лет спустя, Грейс видела следы сожаления, отпечатавшиеся на ее лице. – Но ты была совсем крохой, а мы… мы не были готовы взять двоих. Вдобавок твоей бабушке только что поставили диагноз…

Эту часть истории Грейс уже знала. У Глории Грейс, ее бабушки и тезки, за месяц до рождения Грейс диагностировали рак поджелудочной железы четвертой степени, и она умерла, едва малышке исполнился год. «Лучший и худший год одновременно», – признавалась мама в тех редких случаях, когда заходил разговор на эту тему. Грейс умела не задавать лишних вопросов.

– Хоакин, – повторила она, катая звуки по нёбу, и вдруг осознала, что ни одного знакомого Хоакина у нее нет, что это имя она произнесла впервые.

– Нам сказали, что его отдали в опекунскую семью, которая планировала оформить усыновление, – продолжал отец, – и это все, что о нем известно. Мы пробовали искать, но… это сложно.

Грейс кивнула, переваривая услышанное. Будь ее жизнь кинофильмом, в эту минуту полагалось бы зазвучать медленной и задумчивой инструментальной мелодии.

– Вы сказали «дети». Их несколько ?

Мама кивнула.

– После того как Глория Грейс, – бабушку называли только так и никак иначе, – умерла, позвонил тот же адвокат, который помогал нам с твоим удочерением. В семье был еще один малыш, девочка, но мы не… – Она снова неуверенно посмотрела на мужа в надежде, что тот поможет ей заполнить паузы. – Грейс, у нас не было возможности ее забрать. – Голос дрогнул, мама нервно кашлянула. – Люди, которые ее удочерили, живут всего в двадцати минутах езды отсюда. У нас есть их контакты. Мы договорились связаться, если одна из вас захочет познакомиться с другой.

На стол перед Грейс лег листок с адресом электронной почты.

– Твою сестру зовут Майя, – сообщил отец, – ей пятнадцать. Вчера мы поговорили с ее родителями, и они рассказали ей о тебе. Можешь написать, если хочешь. Она ждет весточки.

Ночью Грейс сидела перед экраном ноутбука и глядела на мигающий курсор, пытаясь сочинить письмо Майе.

Дорогая Майя, я твоя сестра и

Не пойдет. Слишком фамильярно.

Здравствуй, Майя, родители только что рассказали мне про тебя. Ну ничего себе!

Перечитав это предложение, Грейс испытала большое желание двинуть себе в ухо.

Привет, Майя, как делишки? Я всегда хотела, чтобы у меня была сестра, и вот теперь она у меня есть

Кажется, придется нанять литературного раба, мысленно вздохнула Грейс.

Почти полчаса она печатала, удаляла и набирала заново, пока в конце концов не вымучила более-менее нормальный текст.

Привет, Майя.

Меня зовут Грейс, и я только-только узнала, что мы с тобой – дети одной биологической матери. Сегодня мама с папой рассказали мне о тебе. Признаюсь, я слегка в шоке, хотя и рада. Ты вроде как уже в курсе насчет меня, так что, надеюсь, это письмо не станет для тебя полной неожиданностью. Не знаю, говорили ли тебе твои родители про Хоакина – получается, он наш общий брат. Было бы здорово, если бы мы вместе попробовали его найти.