Ниам Грин: Cекрет Коко

– Она без сигареты даже из дому не выходила, – теперь уже не пытаясь понизить голос, заявляет женщина с кровавой помадой. – В то время это тоже считалось частью имиджа. Это теперь уже нельзя курить, где хочешь – а не то запрут на замок и ключ выбросят.

Тут она тяжело вздыхает, смерив табличку «Не курить», висящую на стене, таким взглядом, будто вот-вот сорвет ее оттуда и растерзает на мелкие клочки.

В конце концов девушка утрачивает интерес к разговору и выкладывает на поцарапанную стойку номерок, зарегистрированный на мое имя. Когда я, радуясь счастливому избавлению, спешу убраться оттуда, у меня вибрирует телефон: пришло сообщение от моей лучшей подруги Кэт.

Не спускай глаз с этих зеркал! Порви каждого, кто осмелится набавить цену! Целую!

Кэт пытается отремонтировать гостиницу, свое семейное дело, располагая при этом совсем небольшими средствами, а я, в свою очередь, пытаюсь ей помочь. Мне уже удалось раздобыть огромное зеркало в золоченой раме для фойе, и теперь я должна была выторговать еще одно, а кроме того – присмотреть еще какой-нибудь хлам, которым можно украсить комнаты. Я быстренько настрочила ей ответ, объяснив, что как раз этим и занимаюсь, и стала пробираться через ряды, изучая горы безделушек, выставленных на аукцион.

У меня было всего минут десять на то, чтобы осмотреться, и я должна была распорядиться оставшимся до аукциона временем мудро – заранее присмотреть вещи, на которые можно будет поставить. Помимо всякого барахла для гостиницы, мне нужно было подобрать что-нибудь и для магазина – и тут меня определенно не интересовали крупные предметы меблировки. Их никогда не покупают, а жаль – я углядела по меньшей мере дюжину роскошных старинных шкафов; они стояли в ряд у стены, будто неловкие девушки, оставшиеся без кавалеров на танцах. Готова поспорить – их так никто и не пригласит потанцевать. В наше время всем больше нравится встроенная мебель, а не этакие громадины из красного дерева. И все равно, будь в магазине Суона побольше места, я бы купила их все. Обожаю старинные шкафы. В них кроется какая-то загадка, неизвестность: интересно, кому они раньше принадлежали? Какую одежду там хранили? Быть может, роскошные бальные платья с блестками? Или расшитые бисером наряды, в которых выходили в свет юные сумасбродки в двадцатые годы? У меня всегда дух захватывает при виде пустого старого шкафа.

Я неохотно отрываю взгляд от этих лотов. Сегодня я буду неукоснительно держаться плана, не отступлю от него ни на шаг. Я на ходу просматриваю каталог, внимательно изучая каждую страницу и дважды перечитывая информацию о лотах, которые могли меня заинтересовать. Оглядываюсь по сторонам – в аукционном зале яблоку негде упасть – и пытаюсь сосредоточиться. А ведь тут действительно есть на что посмотреть: обветшалые, выцветшие ковры, расстеленные на полу, фарфор, выставленный в высоких стеклянных горках, книги, разложенные по коробкам, столы и стулья всевозможных пород дерева. Куда ни посмотришь – все хватают вещи, вертят их в руках, даже обнюхивают, осматривают, не изъедены ли молью, мебельным точильщиком, не отсырели ли. В общем, все внимание – на возможные будущие покупки. Сегодня мне предстоит серьезное соревнование. Я уже заметила в зале с полдюжины профессиональных «торговцев», которые наверняка охотятся за теми же лотами, что и я. Может, повезет мне, а может – и нет, но в этом и есть вся соль торгов. Самое главное – не слишком увлекаться, не позволять сердцу взять верх над разумом. Не покупать ничего, чего не сможешь потом продать – это золотое правило бабушка вбила в мою голову, еще когда я под стол пешком ходила. Рут – а она предпочитала, чтобы я звала ее по имени, потому что так ей казалось, будто она выглядит моложе, – была настоящим экспертом в этом деле, именно она научила меня всему, что мне известно о торговле антиквариатом.

И тут я увидела ее – она стояла в другом конце зала, как всегда, откровенно флиртуя с каждым, кто встречался на ее пути, и очаровывая всех своих случайных собеседников. Ей даже не приходится делать ничего особенного для того, чтобы понравиться людям. В ней просто есть «нечто» – нечто особенное, чем бы оно ни было, и все ее просто обожают. И не важно, сколько им лет, мужчины это или женщины, люди состоятельные или не очень: Рут к каждому найдет подход и навсегда останется в их памяти. Хотелось бы мне так же легко находить со всеми общий язык, но, кажется, ген очарования мне не передался. Вместо этого мне достались лишь длинный нос, широкие плечи и полная социальная несостоятельность.