Эндрю О’Коннор: Семейные тайны Армстронгов

Анна, словно на крыльях, носилась по дому, из комнаты в комнату, пока наконец не ворвалась в библиотеку, напугав Эдварда.

– Боже праведный, что с тобой, Анна? – спросил он, подняв глаза от своего стола.

– Ребенок, Эдвард! У нас с тобой… будет ребенок!

Эдвард застыл на месте, уставившись на нее с отвисшей от удивления челюстью.

Затем он медленно поднялся со своего кресла, бросился к ней и крепко обнял.

– Анна… Я уже потерял всякую надежду! Я действительно потерял всякую надежду! – Отпрянув от нее на расстояние вытянутых рук, он с восторгом смотрел на нее.

Она вытерла слезы, которые катились по его щекам.

– Ты рад?

– Ты сделала меня счастливейшим человеком на всем белом свете!

Анна была поражена волной доброжелательности, которая захлестнула их с Эдвардом после официального объявления о ее беременности. Письма с поздравлениями приходили от друзей и знакомых как со всей Ирландии, так и из Британии. К этому моменту уже сложилось мнение, что в семье Армстронгов не будет прямого наследника большого поместья и титула, поэтому такое известие вызвало всплеск всеобщей радости. Анна лично проследила за тем, чтобы ни одно из полученных писем не осталось без ответа.

В общем хоре приветствий было лишь одно исключение. Синклер и Диана их даже не поздравили и теперь всеми силами старались не показываться Анне на глаза. Она могла себе представить их ярость и разочарование оттого, что теряют место наследников. Она попыталась обсудить это с Эдвардом, но он не поддержал ее, будучи уверенным, что Синклер тоже рад и счастлив, иначе и быть не может.

Однажды после обеда Анна сидела в малой гостиной и отвечала на поздравительные письма, когда в комнату вошел Бартон.

– Простите, но вас тут хотят видеть, – сказал он.

– И кто же, Бартон? – спросила она, не отрывая глаз от письма.

– Шон Хегарти.

Вздрогнув, она подняла голову.

– Шон?

– Да, ваш бывший персональный слуга.

– Я знаю, кто он такой, но что ему нужно?

– Этого он не сказал. Добавил только, что это очень срочно, – ответил Бартон.

– Где он?

– Ждет на кухне.

– Боюсь, что я сейчас не могу увидеться с ним. Бартон, скажите ему, что я принимаю гостей и очень занята.

– Хорошо, мэм. – Бартон кивнул и направился к выходу.

– Да, и еще, Бартон… Если он придет в дом снова, не впускайте его. Он больше здесь не работает, так что делать ему тут нечего.

– Как пожелаете, леди Анна. – Бартон вышел и закрыл за собою дверь.

Анна почувствовала, как сердце ее выпрыгивает из груди. Зачем, черт возьми, Шон хотел ее увидеть? После того как он ушел, Анна выбросила из головы все мысли о нем и решила, что будет и дальше запрещать себе о нем думать. Но, вернувшись к написанию ответов на письма с поздравлениями, она поймала себя на том, что не в состоянии сосредоточиться.

После того как Эдвард узнал о беременности жены, с губ его не сходила счастливая улыбка. Вернулось естественное для него хорошее расположение духа. Ушли душевные страдания, которые он переживал в связи с отсутствием у них детей, а их супружеская жизнь стала такой, какой ее Анна всегда рисовала в своем воображении. Но однажды летом, после того как Эдвард вернулся из поездки по поместью, на его лице вновь появилось мрачное напряженное выражение.

Лето выдалось очень теплым и влажным, и Анна находила такую погоду очень скучной. Из-за дождя она не могла часто ходить на прогулки, да и внутри дома чувствовалась сырость.

– У тебя все в порядке? – озабоченно спросила она, обмахиваясь веером, когда Эдвард вошел в гостиную.

– Не уверен. На целом ряде арендованных участков по всему поместью не уродил картофель.

Она встревоженно взглянула на него. Ей было хорошо известно, как арендаторы зависят от картофеля, который они используют для еды, от него же зависела и выплата их ренты.

– Что ты имеешь в виду – не уродил?

– Растения поразила болезнь. Корнеплоды сгнили. Их нельзя есть.

Анна отложила в сторону свое вязание.

– И скольких ферм это коснулось?

– Еще точно не знаю. Синклер и его люди отправились с инспекционной поездкой по всему поместью, чтобы оценить масштабы проблемы. – Подойдя к столу, Эдвард налил себе бокал вина из хрустального кувшина и залпом осушил его.

В тот же вечер к ним в дом приехал Синклер. Он сразу прошел в гостиную, где Эдвард с Анной уже ждали его.

Первым делом Синклер тут же налил себе виски. Его вседозволенность и фамильярность по-прежнему раздражали Анну, но уже не так сильно, поскольку она трепетно верила, что родит мальчика и тогда Синклер никогда не будет хозяином в ее доме.