Клэр Гест - Бесценный дар собаки. История лабрадора Дейзи, собаки-детектора, которая спасла мне жизнь

Раффлз был моей первой, совершенно особенной собакой, ему я обязана обретением работы, он стал смыслом моей жизни. Наша связь была настолько велика, что я страдала из-за его ухода так, как будто мне оторвали важную часть тела. Когда умер Менестрель, я кремировала его и похоронила прах рядом с могилой его близкого друга Раффлза.

Примерно через год после того, как я поступила на работу в организацию «Слышащие собаки для глухих людей», моя личная жизнь также претерпела изменения. К тому времени я была назначена тренером, и мы взяли другого помощника тренера собак – Энди. Его отношение к собакам и их обучению совпадало с моим, и вскоре нам обоим стало очевидно, что мы не просто коллеги. Я сразу сообщила об этом Дэйву. Расставание с ним было печальным, но неизбежным событием, однако я понимала, как важно быть честной в отношениях. Наши отношения были больше товарищескими, чем страстными, – мы походили на старую супружескую пару, а не на двух молодых людей, которым чуть больше двадцати лет. Разрыв был достаточно мирным, насколько это вообще возможно. Мы с Дэйвом остались друзьями, но я очень переживала из-за него, меня мучило беспокойство и чувство вины. Он принял ситуацию как неизбежность, и, нужно отдать ему должное, сказал мне:

– Ты не будешь счастлива, если останешься здесь, и я не могу удерживать тебя. Со мной все будет в порядке.

Мы с Энди каждый день работали бок о бок. Для того чтобы научить собаку слышать за человека, нужны усилия двоих: один держит животное, а другой включает звук. Мы почти каждые выходные проводили на дежурстве в собачьем питомнике организации «Слышащие собаки для глухих людей» и старались ускорять нашу работу. Быстрее заканчивали все дела, чтобы выкроить время для долгих прогулок с моими собаками. Мы обсуждали планы на совместное будущее и арендовали дом, чтобы жить в нем с Раффлзом и Менестрелем.

Мне было двадцать восемь лет, но меня преследовало неприятное ощущение ошибки из-за того, что пришлось сделать больно Дэйву. Чувство вины уравновешивалось убеждением, что я встретила еще одну родственную душу, на этот раз человека, а не животное. Мои отношения с Энди были наполнены невероятным счастьем. Мы часами говорили о собаках и их дрессировке, и оба соглашались с тем, что в Британии в настоящее время принята совершенно неправильная методика дрессировки собак, основанная на доминировании над ними. Мы были очень увлечены работой – собирались изменить мир и сделать его более счастливым местом для собак.

В 1991 году, проведя вместе три года, мы поженились. Мне тогда исполнился тридцать один год. Мы купили дом в деревне в Оксфордшире, но я вскоре увидела объявление о продаже коттеджа неподалеку от Тринга в графстве Хартфордшир. Чтобы добраться до него, нам пришлось долго ехать вдоль пешеходной дорожки на берегу канала. Но как только мы увидели дом, я влюбилась в него. Зашла на кухню, посмотрела на вид из окна и поняла, что мы просто обязаны его купить. Впервые с тех пор, как еще в подростковом возрасте я покинула Дорсет, я больше не чувствовала, что отчаянно хочу туда вернуться. Мы вместе будем жить в прекрасном коттедже – это так замечательно!

Купить его оказалось очень легко, нам снизили цену, потому что дом требовал значительного ремонта. Мы были вынуждены вызвать профессионалов, чтобы избавить коттедж от короедов и сырости, зато остальное сделали сами, потратив все свое свободное время на покраску стен. Я самостоятельно заменила или отремонтировала все деревянные конструкции оконных рам, поскольку знала, как работать с деревом – я познакомилась с этим в школе (хотела заниматься столярными работами, но преподаватели настаивали, что это занятие для мальчиков).

У меня появился дом, о котором я так долго мечтала. Фасадом он выходил на канал, а из окон с задней стороны дома открывался вид на Чилтернс.

Мы держали кур, которых я просто для своего удовольствия учила приходить и самостоятельно запрыгивать в клетки. Еще мы выкормили двух коз, но они в конечном итоге переселились на детскую площадку для домашних животных, потому что следовали за нами по пятам и не любили оставаться в одиночестве. Хуже, чем собаки.

Был печальным (для меня), но неизбежным момент, когда моя любимая младшая сестра Симона окончила школу и переехала в Ноттингем, чтобы учиться на медсестру. Лишившись ее, я чувствовала себя просто ограбленной. Наверно, она ощущала себя так же в восьмилетнем возрасте, когда я поступила в университет. Но наша родственная связь была настолько сильна, что она приезжала к нам домой, как только появлялась малейшая возможность. Она работала медсестрой в течение года. Она, как и я (и это мне особенно в ней нравилось), была настоящей собачницей. Глядя на меня, она понимала, что с собаками можно заниматься практически весь рабочий день.