Майкл Пур - Блюз перерождений

Мир был полон голосов: рева муссонных дождей, звуков насекомых и ночи. Отец рассказывал сказки, а мать пела.

Никто в деревне не знал, что он был новой душой. Да и как им было понять? На свет появляешься без метки по числу твоих жизней. Распознать можно иногда – только по глазам. У новых душ глаза голодные, они впервые пробуют мир, восхищенные, испуганные и потрясенные.

– Он точно камень, – говорил отец Майловасу. – Если что-то разглядывает или слушает, совсем не шевелится. И едва дышит.

– Он как солнце, – не соглашалась мать. – Так и знай. Однажды все эти разглядывания и выслушивания зажгут в нем огонь, и он станет как бог, так и знай.

– Он будет вождем, – сказал вождь деревни, и все согласились.

Вождь был когда-то прославленным воином. Он носил на руке солдатский медный браслет в форме змеи, кусающей свой хвост. Сняв украшение с руки, он надел его на голову Майло, как обруч.

Майло быстро познавал мир. Уже в три месяца он пошел, да так, что его едва успели поймать на самом краю ущелья. На горшок уселся привычно. А когда заговорил, то произнес четко и слитно: «Папа, слышишь, как шумит в деревьях ветер?» – на что отец ответил: «Как? Да, слышу. Ох, ё-моё!»

В ребячьих играх он всегда был заводилой. До тех пор, пока ему не исполнилось шесть и он перестал расти. Однажды оказалось, что сверстники выросли на целый фут, а Майловасу совсем не подрос. Никто не мог сказать, почему.

– Видно, силы копит, – размышлял отец. – Еще месяц-другой, и он разом всех перегонит.

Но этого не случилось. Он остался маленьким. Вдобавок иногда он стал задыхаться. Его грудь точно стягивало веревкой изнутри, и приходилось садиться, хрипя и кашляя, пока он снова не мог дышать.

Ребята больше не брали Майловасу в компанию. Когда он все же побежал вместе со всеми, они схватили его и стали перебрасывать друг дружке точно мяч.

– Не смейте этого делать! – завопил Майловасу. В полете он крепко сжал кулаки и так треснул готовившегося схватить его мальчишку по носу, что тот зашатался, как пьяный, и был высмеян остальными. Майловасу горделиво пошел прочь, пытаясь скрыть, что едва может дышать. Он надеялся спрятаться за деревом, прежде чем рухнет без сил.

Не дав уйти, четверо мальчишек повалили его, а тот, кого он ударил, набил ему рот землей.

Однако назавтра он вернулся и снова побежал вместе со всеми. На сей раз, схваченный, он вцепился в запястье самого старшего обидчика по имени Санжив и мастерски вывернул тому руку. Прием запомнил, наблюдая, как борются отец и другие взрослые мужчины. Санжив вскрикнул от боли, но потом сжал зубы. Взрослые учили, что боль мимолетна – приходит и уходит, как многое извне твоего боа .

– Пусти меня, – сказал он Майловасу, – и тебя больше никто не посмеет тронуть.

Майло отпустил. Выпрямившись, Санжив обернулся к Майло и сказал:

– Мы вели себя с тобой по-детски.

Майловасу пожал плечами и ответил:

– Ничего, мы же дети.

– И все равно. Но позволь мне заметить: ты и вправду меньше всех и из тебя мог бы получиться отличный мяч. Обычный мяч не вертится в воздухе, и удержать его труднее. Можно нам играть тобой как мячом, Майловасу?

Майловасу отдал должное уважению, которое проявил Санжив. К тому же отец учил его не быть слишком заносчивым. Он согласился.

Отец Майло, в первый раз увидев новую детскую забаву, был разгневан и озадачен. Но присмотревшись, он разобрался, что к чему, и гордость за сына только возросла.

– Быть Майловасу самым крохотным вождем в этой деревне, а может быть, и за ее пределами, – сказал он.

Но предсказанию не суждено было сбыться. Вот что случилось на самом деле.

В один прекрасный день, когда дети были заняты игрой, а родители работали в поле, в центре деревни возникла суматоха. Донеслись громкие встревоженные голоса. Соседи высыпали на улицы, испуганно перешептываясь и переглядываясь.

Майловасу бросил игру и побежал домой, где на пороге уже ждали мать и отец.

– Идем, поглядим, – сказал отец, и втроем они отправились к кузнице в центре деревни, где толпились жители вместе с вождем и двумя старейшинами.

Все не сводили глаз с человека, по виду больше напоминавшего мертвеца. Левая половина его тела была в крови, местами запекшейся и почерневшей, из ран стекали по ноге новые ручейки, и он держался за ребра, как будто от сильной боли.

Поговорив с вождем и старейшинами, человек свалился и умер. Вождь поднял руки, призывая к тишине, и рассказал ужасные новости. Оказалось, умерший был крестьянином с равнины возле устья реки. Три дня тому назад кочевники напали на их деревню, и жители решили дать отпор. Они храбро сражались и пали. Деревню сожгли, тех, кто выжил, угнали в рабство. И лишь одному, чье тело лежит на земле перед ними, удалось ускользнуть, чтобы оповестить об опасности.