Уилл Селф - Тоже Дейв

– Двойной эспрессо? – говорит Толстый Дейв, ставя передо мной чашку. Краем глаза я вижу, как Старый Дейв закуривает самокрутку – зажигалкой, настолько глубоко запрятанной в его мозолистых, морщинистых и желтых пальцах, что кажется, будто пламя поднимается прямо из плоти. – Двойной эспрессо?

– А, чего?

– Двойной эспрессо? – Толстый Дейв все еще возвышается надо мной. Он что, уже забыл, что это я делал заказ, сидя на этом самом стуле, меньше трех минут назад? Я тщательно изучаю его лицо в поисках намека на шутку. Я знаю, что ко мне Толстый Дейв испытывает меньше нежности, чем к своему тезке. Но для иронии Толстому Дейву не хватает выразительности – он просто смотрит на меня.

– Да, это я заказывал.

Дейв наблюдает за всем этим с кривой ухмылкой, отчего его длинное лошадиное лицо морщится. Вся его внешность на самом деле – набор изогнутых полумесяцев: длинные мочки ушей; мешки под большими глазами; обвислые щеки; и прямые линии – тонкие морщины, которые опыт вырезал параллельно полумесяцам. Лицо Дейва, впервые понимаю я с легким ужасом, целиком состоит из букв D – означающих «Дейв». По сути, Дейв весь покрыт инициалами. Как странник несет котомку, так Дейв несет на себе собственное имя. Несет в себе – ибо я уверен, что, стоит мне вскрыть одну из этих D, я увижу, что они же у него в крови.

Мне нравится думать, что мой Дейв – своего рода Альфа-Дейв, исходный Дейв. Его Дейвость не подлежит никакому сомнению. В мире, где так много Дейвов – Дейвов бегущих, Дейвов идущих и Дейвов стоящих, в одиночестве, со смятыми ипподромными билетами у ног, бесконечно приятно осознавать, что у меня поблизости есть часть основного Дейва.

Но сейчас этот основной Дейв говорит, пробиваясь в мои мысли. Я настраиваюсь на эту, крайне Дейвовую, волну:

– …поехали к ней. Она пошла в спальню. Честно говоря, я был уже поддатый. Она меня позвала минут через пять. Я налил себе полную рюмку. Она держит бутылку кальвадоса в столе…

Он всегда говорит короткими фразами. Как синтезатор речи Moog, с вечно нажатой кнопкой «Хемингуэй».

– …на кровати. На ней было красное платье из латекса. Работал телевизор. Какой-то калифорнийский политик давал пресс-конференцию. Она вся аж извивалась. Он говорил что-то пламенное…

– Дейв…

– Она сказала: «Иди сюда». Но я смотрел на политика – он достал пистолет. Было ясно, что это все по-настоящему. Все снято в прямом эфире, новостной съемочной группой. Он засунул ствол пистолета себе в рот. Здоровенный, мать твою, – длинноствольный «кольт»…

– Дейв, ты…

– Я перевожу взгляд на кровать. Она одну руку засунула под платье. Ласкает себя. На экране политик только что нажал на крючок. Вышиб…

– Дейв, ты мне вчера это рассказывал!..

– …мозги себе.

В кафе тишина. Я понимаю, что последнюю фразу выкрикнул во весь голос. Кофеварка шипит, надо мной проплывает маленькое облачко пара, заставляет тени заплясать на плоском лице Дейва. Я поднимаю глаза к меню, закрепленному на обшитой деревом стене. Наборная вывеска с пластиковыми буквами, указывающая, что и за какие деньги подается в этом кафе. Я сканирую меню, выцепляя Е, Й, В и, разумеется, Д.

Зачем он это сделал? Зачем повторился? Тот факт, что он смог настолько точно повторить свой рассказ, слово в слово, подрывает все мое восприятие Дейва. Должно быть, он не понял, кому рассказывает эту историю. Не знал, что говорит со мной. В конце концов, у Дейва много друзей. И многие часто отмечают, сколько в нем понимания, сколько сочувствия и теплоты. Но так же верно и то, что это качество необходимо распределять, как маргарин чувств.

– Мне пора.

– Но…

– Нет, правда. Вельма. Я с ней встречаюсь. Я говорил.

– А ты уверен… Ну, что это вообще хорошая идея?

Он привстает. Слегка покачивается в неудобном, жестком зазоре между стулом и прикрученным к полу столом. Лошадиная голова, волосы, которые как будто кто-то нарисовал прямо на черепе, руки как у обезьяны – он выглядит как марионетка. Этот Дейв не имеет ничего общего с настоящим Дейвом. Как я мог так заблуждаться? Сама его поза указывает на существование толстых, хотя и невидимых, нитей, убегающих сквозь потолок к огромным пальцам гигантского Дейва, который сидит на корточках над кафе и пытается придать видимость человечности Дейву кукольному.

– У тебя сегодня еще одна встреча с доктором Клагфартеном? – Его брови морщатся от эрзац-тоски.

– А тебе-то что? – Я бросаю на стол пригоршню мелочи, встаю.