Мил Миллингтон: Бытовая химия

Джанин очень увлеклась предложением, но чувствовала, что не готова сама изложить свои мысли на бумаге. Зная, что я вполне уважаемый наемный «кузнец слова», попросила меня написать за нее книгу. Она расскажет мне суть, а я напишу текст. Я ответил, что если мы назовем творение «Ароматерапия», я выполню ее просьбу за фиксированную сумму. Если название будет «Душевная ароматерапия», то я готов создать ее за процент от продаж. Она решилась на второе, что было для меня истинной благодатью (обычно литературные негры не получают процент от продаж, а только оговоренную сумму денег и точка, как бы успешно их произведение ни продавалось). Книга вышил и очень удачный момент, как раз когда ароматерапия была названа СМИ самой модной тенденцией (я бы сказал, «писком моды», но не думаю, что прощу себе такую вульгарность). Книга просто улетела с прилавка. Мы умудрились издать продолжение под названием «Ароматерапия для тела и души», которая, конечно, и близко не достигла уровня продаж первой, но все равно проданного количества экземпляров с лихвой хватало для того, чтобы убедиться в том, что в мире еще хватает расстройств души и тела. Гораздо важнее, что за время написания двух книг я познакомился с Хью (занимающим скромную должность и к книгам по ароматерапии не имеющим отношения) и Эми. Из-за случайно перепавшей поддержки первого и свирепой цепкости второй спустя год я стал вполне обеспеченным и мог уйти из газеты, чтобы писать книги за других. Я подрабатывал журнальными статьями на темы: как справиться с менопаузой; что делать, если твой любовник – твой стоматолог? Но статьи перепадали редко и не приносили серьезной прибыли, зато полгода я был свободен и делал, что хотел. Согласитесь, отличные условия работы.

Хью тяжело вздохнул.

– Мысли о смерти заставляют целиком переоценить свою жизнь, понимаешь?

– Правда?

– Само собой. Когда ты ребенок, ты весь в мечтах. Воображаешь, как станешь настоящей звездой. И Паркинсон будет приглашать тебя в качестве гостя в его ток-шоу, причем в качестве основного гостя, а не на разогрев вроде: «А сначала в нашей студии…» И вот ты уже знаменит. Но, взрослея, решаешь остепениться. Главной заботой становится то, как вынуть пакет с мусором из ведра и вынести его из кухни до того, как порвется полиэтилен. И вот уже тридцать семь, и ты совсем одомашненный и понимаешь, что все позади. Никогда не станешь мега-звездой вроде Элвиса Пресли и даже маленькой звездочкой вроде того недалёкого лысого придурка из Бенни Хил… господи.

Он упал головой на письменный стол.

– Продвигается работа над книгой? – спросил я.

– Ну да. Но книжка дерьмо. Настоящее дерьмо.

– Ну, знаешь, может, продать ее другому издателю?… Мне на ум приходят сразу два имени.

Я увидел Фиону. Она вышла из кабинета и остановилась налить себе воды.

– Ох, не надо, Том. Для тебя все так просто, а вот если бы ты решил написать роман…

– Не заводи шарманку.

– Ну…

– Извини, одну минуту… – я нацелил палец, показывая на Фиону. – Я просто хотел перемолвиться парой…

Хью еще раз тяжко вздохнул вместо ответа. Я принял это как знак согласия, поднялся и быстро подошел к тому месту, где она стояла.

– Фиона! – воскликнул я, усмехнувшись. Я хотел, чтобы мои слова прозвучали дружески и открыто. Получилось просто громко. Она повернулась и обозрела меня: так смотрят на человека, подкравшегося к кому-то в тихом офисе и прооравшего его имя прямо в ухо.

Она сделала глоток воды из бумажного стаканчика и ответила:

– Том.

– Я просто сидел там… – ткнул пальцем в сторону стола Хью, – и потом увидел тебя.

Она лениво посмотрела в том направлении.

– Правда, что ли? Почти полметра… какая зоркость, не забудь завещать свою сетчатку ученым.

– Ха-ха, неплохо.

Фиона Лаури. Ей за двадцать. Ростом около 165 см (без каблуков). Звезда отдела паблисити в «Макаллистер amp; Кэмпбелл». Глаза светлые, волосы русые и короткие, такая «раскраска» свойственна синему чулку, но она колдовским образом превратила бесцветность и особый стиль. Фиона, как и я, англичанка. Она родилась в Гемпшире, как мне помнится, и работала на «Макаллистер amp; Кэмпбелл» всего пару лет, а раньше сидела в лондонском офисе. По слухам, ее послали сюда, потому что она являлась молодым сотрудником и ее нельзя было так сразу поднять по служебной лестнице и громко хвалить. На прежней работе в Лондоне ей уже нечего было делать, и она переехала в Эдинбург. Так в прошлые времена любимый сын Империи перемещался в доверенную ему на правление Канаду на некоторое время, пока не дорастет до министра внутренних дел Великобритании.