Жюльетта Бенцони - Французская лилия. Роман о замках

Едва став графом, Фульк был вынужден противостоять двум могущественным соседям в лице Эда, графа Блуа, Тура и Шартра, а также Конана, графа Реннского. Нужно отметить, что с настоящего момента невозможно описать бурную жизнь Фулька во всех деталях, иначе потребовался бы целый том. Если же говорить совсем кратко, то его поразительно долгое тридцатипятилетнее правление было полно непрекращающихся яростных войн, и за это время он видел смерть своих самых непримиримых врагов. Но вернемся к началу его правления.

Первым против него выступил Эд, который хотел захватить Амбуаз и Лош. Граф де Блуа думал с легкостью обмануть неопытного юнца Фулька. Но его планы не только провалились – он едва унес ноги с поля битвы, сохранив лишь остаток войска, чтобы вернуться к себе и получить небольшую передышку. Оставался Конан, бретонский варвар.

Возможно, он не блистал культурой и воспитанием, однако был достаточно хитер, чтобы извлечь урок из печального опыта Эда и сначала присмотреться к юному соколу. А пока в Орлеане Гуго Капет собрал своих феодалов, получивших доказательство, что у Франции появился новый король, с которым приходилось считаться. И, прежде всего, следовало оказать ему почтение.

Туда отправились и Конан с Фульком. Они вежливо поприветствовали друг друга, но затем по пути в гобеленовый зал граф внезапно услышал разговор бретонца с неким человеком, чья роль в истории ограничилась лишь тем, что он выслушал слова Конана, который сообщил ему, что «через четыре дня он одолеет своего соседа из Анжу и станет хозяином Анже.

Кто предупрежден, тот вооружен. А вооруженный Фульк, который был настоящим гением, стоил полдюжины графов. Ему следовало незаметно покинуть Орлеан и во весь опор помчаться обратно в Анжу, чтобы подготовить свои территории к обороне, что и было незамедлительно сделано.

Вернувшись к себе, он так блистательно организовал оборону, что когда граф Реннский со своими войсками решил застать Фулька врасплох, он сам оказался в ловушке. Кровавая битва была вчистую проиграна бретонцем, потому что войска Фулька окружили его плотным кольцом. На поле битвы Конан потерял двух сыновей и такое огромное количество солдат, порубленных анжуйцами, что на протяжении нескольких веков одна из башен замка называлась в честь этой битвы: «Топчи-бретонца» или «Руби-бретонца».

Теперь Фульк мог быть спокоен за неприкосновенность своих границ, и он воспользовался моментом, чтобы расширить свои владения. Сначала он разбил графа де Пуатье и отобрал у него Нижнее Пуату и Мож, а затем вспомнил о своем старом знакомом – графе де Блуа, о котором он вообще будет часто вспоминать на протяжении своей жизни. Фульк напал на него и захватил Тур, который, правда, позже ему пришлось вернуть. Затем он сразу же решил покончить с бретонцами и напал на владения Конана. Сражение произошло на равнинах Конкрёя при Гемене-Панфао. В этот раз он своими руками убил графа, а затем, будучи не в силах противостоять своей жажде крови, отдал приказ казнить всех пленных, что стало основой для рассказов о его дьявольских приступах ярости. Это была настоящая резня. Масштабы кровопролития Фульк сможет трезво оценить лишь на следующий день, когда спадет опьянение битвой.

Как упоминалось ранее, он боялся Бога и Божьего гнева. И ад вместе с дьявольскими вертепами казались ему как никогда близкими в тот момент. Такими близкими, что он решил покаяться, совершив великое искупление. Для этого он отправился в Иерусалим, чтобы получить прощение Всевышнего. Он ездил туда четыре раза на протяжении своей жизни. И это были четыре долгие поездки, каждая из которых могла оказаться смертельной. Таковой стала четвертая.

Возвратившись назад с очищенной душой, Фульк подтвердил свои завоевания и провел реформы в своих владениях. Его преобразования носили последовательный и благоразумный характер, и Анжу превратилось в богатый и могущественный феод, чьи вассалы даже не мыслили о неповиновении. Но без жестокости не обошлось. Все анжуйцы, независимо от их социального положения, должны были раз и навсегда уяснить, что ими правит безжалостный господин. Он нанял целую группу палачей, которые не сидели без работы. Он и сам порой не гнушался отрубить кому-нибудь голову, а затем публично раскаяться в содеянном. Так, например, после посещения базилики Сен-Мартен-де-Тур [3]Черный сокол возвращался босым, в простой рубахе и, плача, работал наравне с остальными, чтобы получить прощение монахов.