Сара Груэн: Дом обезьян

Исабель заглянула в дверной проем и издали обследовала тележки с обедом. Никто не обратил на нее внимания, только двухлетняя Лола кинула быстрый взгляд в ее сторону. Тоненькая, как все детеныши бонобо, она висела на Бонзи, ухватившись за ее шею и грудь, и то хватала материнский сосок губами, то позволяла ему выскользнуть.

Бонобо лениво развалились в сооруженных из одеял гнездах и смотрели «Грейсток: Легенда о Тарзане, повелителе обезьян».

Бонзи к построению гнезда относилась педантичнее всех, использовала она всегда ровно шесть одеял, складывала их в форме водоворота и подворачивала так, чтобы внешний край получился толстым и мягким. Исабель, которая сама была склонна к педантизму, любила наблюдать за тем, как Бонзи, прежде чем похлопать себя по груди раскрытыми ладонями и дать знак Лоле «иди ко мне, малыш», старательно укладывает и подтыкает одеяла.

Джелани и Макена голова к голове лежали на своих одеялах, в поисках воображаемых насекомых они длинными пальцами лениво обследовали физиономии и грудь друг у друга. Когда Джон Клейтон, седьмой граф Грейсток, обнял мисс Джейн Портер и полупрозрачная ночная сорочка соскользнула с ее плеч, они приподняли головы и томно поцеловались.

Сэм лежал на спине, положив руки под голову и закинув ногу на ногу, и покачивал ступней. Он только что закончил объедать арбузную корку и теперь выковыривал из зубов остатки сладкой мякоти. Мбонго устроил свое гнездо в противоположном углу комнаты. Его рюкзак увеличился в объеме, и он плотно обернул его одеялом, чтобы Сэм не заметил ничего подозрительного. Дело в том, что Мбонго, едва получив свой мяч, сразу его проколол и поэтому «позаимствовал» мяч у Сэма. Мбонго сверкал впечатляющего вида клыками и нервно поглядывал то на Сэма, то на укрытое под флисовым одеялом сокровище, потом он приподнял уголок одеяла, заглянул под него и сразу поскорее снова «замаскировал» раздувшийся рюкзак. Он так радовался своему секрету, что было ясно: пройдет еще немного времени — и Сэм все поймет.

Исабель не хотела мешать просмотру фильма и тихо, без слов, по одной укатила пустые тележки из комнаты в кухню. Там она выбросила из пластиковых мисок остатки фруктов и овощей в мусорное ведро, в то время как девятнадцатилетняя Селия, интерн с волосами цвета маджента, складывала их в стопки. Наконец, когда Исабель помыла руки, Селия спросила:

— Ну и как прошел визит больших гостей?

— Хорошо, — ответила Исабель. — Много разговоров, много фотографий. У фотографа была цифровая камера, так что частично я их просмотрела.

— Знакомые лица?

— Они из «Филадельфия инквайер». Кэт Дуглас и Джон Тигпен. Заканчивают серию репортажей о человекообразных обезьянах.

Селия фыркнула.

— Женщина-кошка и Мужчина-хрюшкен! Вот это да! Ну а как обезьяны к ним отнеслись?

— Я только Джона пропустила. Женщина оказалась простужена, так что я отослала ее к лингвистам.

— Дэвид и Эрик были в лаборатории? В Новый год?

— У них там появился новый анализатор диапазона, с ним никакой Новый год не сравнится.

— И как все прошло?

Исабель улыбнулась, глядя на тарелку, которую держала в этот момент в руках.

— Скажем так — теперь я у них в долгу. Эта женщина способна стать настоящей проблемой.

— Ха! А Мужчина-хрюшкен владеет языком жестов?

— Его зовут Джон. Нет, не владеет. Я переводила ему их ответы. — Исабель выдержала паузу и добавила: — Почти все.

Селия приподняла одну из украшенных пирсингом бровей.

— Мбонго назвал его «грязный плохой туалет», — пояснила Исабель. — Пришлось это немного перефразировать.

Селия рассмеялась.

— И чем же он это заслужил?

— Игра в «Охоту на монстров» прошла просто ужасно.

Селия вертела в руках пластиковую тарелку и разглядывала ее под разными углами, пытаясь определить — помыта она или вылизана.

— Мужчина-хрюшкен и не мог хорошо играть через стекло.

— Все было гораздо хуже. Но мы показали ему, как это делается, — сказала Исабель. — «Охоту на монстров», «Ужасную щекотку», «Поиски яблок» — все показали. Фотограф был счастлив.

— Питер сегодня приходил?

«Вот так поворот», — подумала Исабель и украдкой взглянула на Селию.

Девушка смотрела на раковину, уголок губ чуть приподнялся в усмешке. Видимо, за прошедшие сутки в какой-то момент доктор Бентон стал для интерна Питером.

— Нет, я его не видела, — осторожно ответила Исабель.

Накануне на новогодней вечеринке Исабель, что было совсем на нее не похоже, быстро «вышла из строя». Виной тому были ужин (четыре крохотных кубика сыра) и три крепких коктейля. «Это «Гленда Бенда»!» — пояснил хозяин вечеринки и муж Гленды, передавая ей бокал с ледяной голубой жидкостью. Обычно Исабель не пила — на самом деле в этот вечер она, чтобы не идти в гости с пустыми руками, купила свою первую бутылку водки, но это была первая после смерти Ричарда Хьюза вечеринка коллектива Лаборатории по изучению языка человекообразных обезьян, и все старались изобразить веселье. Это было мучительно. Исабель пыталась держаться, но, когда она забрела в туалетную комнату и увидела в зеркале свое раскрасневшееся от алкоголя лицо, впечатление было сильнее, чем предполагаемый ужас от маски гориллы в «Охоте на монстров». Она увидела раннюю версию собственной матери. Исабель не привыкла пользоваться косметикой и умудрилась размазать по щеке губную помаду. Волосы, которые раньше были аккуратно зачесаны назад, распались на отдельные пряди. Чтобы не пасть еще ниже, она выплеснула остатки третьей «Гленды Бенды» в раковину, смыла голубоватые кубики льда водой из крана. Питер, который был не только преемником доктора Хьюза, но еще и женихом Исабель, обнаружил ее в коридоре. Босая, она медленно оседала по стене на пол, а туфли на высоком каблуке болтались в руке. Увидев Питера, она расплакалась.