Маргарет Джордж: Тайна Марии Стюарт

Нет. Мария де Гиз, бывшая супруга короля Шотландии Якова V, должна собраться с силами и быть готовой защитить своего ребенка, как волчица в зимнюю стужу. А зима действительно выдалась суровая, не только из-за обилия снега и обледеневших дорог, но и для самой Шотландии.

Ей казалось, что в языках пламени, постоянно горевшего в камине, зубы вельмож больше напоминают волчьи клыки. Один за другим они приезжали в замок Линлитгоу, расположенный на берегу длинного узкого озера к западу от Эдинбурга, чтобы отдать дань уважения инфанте, своей новой королеве. Они приходили, закутанные в тяжелые меха, в высоких сапогах с обмотками из шкур, и порой с трудом удавалось отличить их обледеневшие бороды от меховых воротников и капюшонов, окружавших их лица. Они опускались на колени и бормотали что-то о своей верности, но их глаза при этом неестественно ярко блестели.

Здесь были представители всех кланов, исполненные решимости добиться того, чтобы ни один другой род не отстранил их от власти. Перед ними открылась величайшая возможность, подобная смерти матерого оленя-самца, которая собирает пожирателей падали со всего леса. Их монархом теперь являлся беспомощный младенец женского пола, и ребенка не мог защитить никто, кроме его матери-француженки, чужеземки, незнакомой с их обычаями и находившейся вдали от дома.

Среди присутствующих выделялся Джеймс Гамильтон, граф Арран; если бы ребенок не родился, то он стал бы королем. Он благожелательно улыбнулся инфанте:

– Я желаю ей долгой жизни, – произнес он.

Мэттью Стюарт, граф Леннокс, который считал себя, а не Аррана истинным наследником престола, подошел следующим и с затаенной тоской посмотрел на младенца:

– Пусть она вырастет красивейшей и умнейшей из женщин, – сказал он.

Патрик Хепберн, «честный граф» Босуэлл, вышел вперед и почтительно поцеловал руку королевы-матери.

– Пусть каждый, кто ее увидит, сразу ее полюбит, – пожелал он, встретившись взглядом с Марией.

Краснолицый и дородный граф Хантли с другой стороны подошел к колыбели и низко поклонился:

– Пусть она всегда будет среди друзей и никогда не попадет в руки врагов, – сказал он.

– Милорд, зачем упоминать о врагах? – возразила Мария де Гиз. – Зачем даже думать о них сейчас? Вы связываете ваши благие пожелания с чем-то зловещим. Прошу вас, поправьте свои слова.

– Я могу поправить их, но не могу их стереть. Однажды сказанные, они перешли в иное царство. Но хорошо: пусть планы врагов будут расстроены, а сами они придут в смятение.

– Мне не нравится это слово.

– Я не могу обещать, что у нее не будет врагов, – упрямо заявил граф Хантли. – Тогда это не было бы добрым пожеланием. Враги делают человека твердым и формируют его характер. Только ничтожества не имеют врагов.

После ухода лордов Мария де Гиз села у колыбели и слегка покачала ее. Инфанта спала. Пламя свечи окрасило щеку девочки в розовый цвет, а она в это время сгибала и разгибала крошечные пухлые пальчики.

«Моя первая дочь, – подумала Мария. – И она совсем не похожа на меня. Может быть, это мое воображение? Нет, она действительно женственна. Шотландцы говорят, что девочку всегда можно отличить от мальчика, даже с первых минут жизни. Ее кожа похожа на миндальное молоко, а волосы… – Мария осторожно сдвинула чепчик. – Какого цвета они будут, чтобы сочетаться с такой кожей? Слишком рано судить: у всех новорожденных волосы одинаковые.

Мария. Я назвала ее в свою честь, а также в честь Девы Марии. В конце концов, она родилась в день Непорочного Зачатия. Возможно, Дева Мария защитит ее, возьмет ее под особую опеку.

Мария, королева Шотландии. Моя дочь уже королева. Ей всего шесть дней от роду, и скоро она будет коронована».

При этой мысли она ощутила слабый укол вины.

«Король, мой муж и повелитель, ушел из жизни, и моя дочь преждевременно стала королевой. Я должна терзаться от горя. Я должна оплакивать короля и сетовать на судьбу вместо того, чтобы любоваться своей дочерью, маленькой королевой.

Девочка будет красивой, – подумала она, внимательно глядя на дочь. – Оттенок кожи и черты лица говорят об этом. Уже сейчас видно, что у нее глаза ее отца – глаза Стюартов, немного раскосые и с тяжелыми веками». Когда-то эти глаза так много обещали ей, поддерживали ее, но и скрывали что-то глубоко личное в своих глубинах.

– Моя дорогая королева… – Она услышала за спиной знакомый голос кардинала Битона. Он не ушел вместе с остальными, но с другой стороны, здесь он чувствовал себя как дома, тем более сейчас, когда короля не стало. – Смотрите на свое произведение? Будьте осторожны, не влюбитесь в собственное творение!