Маргарет Джордж - Ошибка Марии Стюарт

– Королева занята сегодня ночью? – спросил Арчибальд.

– Нет, – он понятия не имел, занята ли она. Он знал лишь, что хочет отправиться к девкам из маленького дома, расположенного немного дальше по улице, где он сможет утолить свои фантазии без какого-либо стыда и лишних вопросов, как и собирался с самого начала.

– Значит, она не со своим секретарем? – Арчибальд выглядел удивленным.

– Не знаю.

– А-а!

Восклицание повисло в воздухе, словно жужжащий шмель.

– Что вы имеете в виду? – натянуто спросил Дарнли.

– Я имею в виду, что обычно она проводит время с ним – с этим странным человечком со странными вкусами.

Дарнли фыркнул и едва не подавился от смеха:

– Я уже давно знаком с Риччио, и в его вкусах нет ничего странного. – На самом деле итальянец обладал хорошим вкусом в том, что касалось одежды, еды, вина и книг, – в большинстве вещей, которые реформистская церковь считала греховными.

– Тогда почему королева развлекается с ним? – спросил Арчибальд, стараясь придать своему лицу озадаченный вид.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Конечно, вы должны так отвечать. Прошу прощения. Если это происходит с вашего разрешения… – Арчибальд пожал плечами…

Он намекает… он осмеливается намекать, что Дарнли – рогоносец, причем по собственному желанию? Что он стоял рядом и смотрел, пока секретарь-итальянец ублажал его жену?

– Я не потерплю такого оскорбления! – вскричал Дарнли и схватился за рукоять меча. Арчибальд тоже встал, и его массивное туловище как будто целиком заполнило таверну.

– Я не собирался оскорблять вас, – сказал он. – Как добрый родственник, я всего лишь пытался предупредить вас и сообщить об опасности. Моя преданность вам заставляет меня сказать об этом.

Арчибальд казался совершенно искренним. Дарнли, который был слишком пьян даже для того чтобы обнажить меч, плюхнулся на скамью. Его мысли бешено вращались по кругу.

– Вы лжете, – выдавил он. – Это неправда!

Куда делся Арчибальд? Его родственник ушел. Дарнли заказал еще одну кружку эля.

Он прислонился к стене и прикрыл глаза. Сегодня ночью он не пойдет к девкам. Нет, он отправится к жене. Есть ли хотя бы одна причина, по которой она может отказать ему? К черту девок! И к черту Риччио!

Дарнли нарисовал воображаемую сцену, которая всегда возбуждала его. Он хотел, чтобы Мария целовала и лизала ему пятки, потом ноги, медленно приближаясь к паху и щекоча его своими волосами. Она отбросит волосы, и они окружат его ноги мягким шатром, а потом начнет продвигаться к его члену… Сама мысль об этом так возбудила его, что он едва смог сдержаться. Он нашарил кошелек, чтобы расплатиться за эль, и, шатаясь, вышел на улицу, едва способный нормально передвигаться из-за болезненной эрекции.

Мария попросила Мэри Сетон принести настой липового цвета, чтобы сполоснуть плечи и шею. Было уже поздно, и она собиралась в постель. Теперь ей требовалось больше спать, и, честно говоря, она была рада немного побаловать себя.

Тонкий аромат липового цвета навевал сон, и ей нравилось закрывать глаза и представлять себя на цветущем летнем лугу.

– Спасибо, дорогая Мэри, – сказала она, взяв узкую стеклянную бутылочку. Жидкость в ней имела бледно-розовый оттенок. Мария налила немного на ладонь и стала медленно втирать ее в шею, чувствуя, как расслабляются мышцы.

– Мне вернуться попозже для молитвы? – спросила Мэри Сетон.

Они часто читали молитвы по четкам перед сном, но после свадьбы Марии этот обычай прервался. В последнее время, когда Дарнли уходил куда-то по вечерам, они вернулись к прежнему занятию.

– Да, – ответила Мария.

Оставшись одна в спальне, она еще некоторое время втирала лосьон в шею и плечи, а потом почитала стихи дю Белле.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Дарнли. Он остановился и тяжело привалился к косяку.

– Итак, ты одна, – начал он. Его голос был громким, а тон обвиняющим. Он вошел и с грохотом захлопнул дверь.

– Да, но ненадолго. Скоро я ожидаю… – она закрыла книгу, собираясь обнять его.

– Ага, так ты ждешь гостя? Ну что ж, отпусти его! Ты знаешь, кого я имею в виду! – Дарнли рывком двинулся к ней.

Только не это! Он опять напился! Сердце Марии упало, но в то же время она пришла в бешенство. Ее тихий вечерний ритуал теперь пропал безвозвратно.