Хилари Бойд: Четверги в парке

– Как ты? – спросил он наконец, не глядя на нее.

– Я… – начала она, – не знаю, что сказать, – закончила она, запинаясь, после долгой паузы.

Она услышала, как Рэй рассмеялся.

– Это был самый простой вопрос.

Она не сдержала улыбки, завидуя его спокойствию, – он говорил так, словно встретил старого друга, даже не подозревая о том, какие муки она испытывала.

– А ты? – спросила она, осмелившись бросить взгляд на его милое, дорогое ее сердцу лицо.

– Ничего интересного, – он пожал плечами, ответив ей взглядом, который, казалось, говорил, что она не вправе задавать ему такие вопросы.

– Я видела тебя недавно. – Она говорила почти наперекор себе именно о том, о чем поклялась никогда не упоминать, если они вдруг встретятся.

Рэй удивился.

– Где?

– На холме… шел дождь.

Он ждал, что она объяснит.

– На Хайгейт-Хилл? Я тебя не видел. Надеялся увидеть, конечно, но… – Он отвернулся, и Джини восприняла это как подтверждение того, что она видела. – Почему ты не подошла? – спросил он слишком поздно.

Элли пробиралась обратно сквозь толпу. Джини подняла ее на руки.

– Тебе весело?

Малышка устала, но сказала решительно:

– Да… тот человек поет очень громко, как Рэй, – она захихикала, оглядываясь на викария. – Можно мне еще сосиску, Джин? С кетчупом?

Джини огляделась в поисках еды, но заметила только пустые тарелки.

– Я принесу ей, – предложил Рэй и исчез в толпе, прежде чем Джини успела возразить, он вернулся вскоре с маленькой одноразовой тарелкой с четырьмя сосисками и морем кетчупа.

– Пасибо, – сказала Элли без подсказок, не отрывая глаз от полной тарелки.

Джини держала тарелку, уныло наблюдая, как Элли неспешно макает в кетчуп сосиски, и стремясь как можно скорее избавиться от гнетущего присутствия этого человека, который, совершенно очевидно, уже не любил ее так, как она любила его. Она вдруг с ужасом поняла, что все еще любит его, так же сильно, как в последнюю их встречу. Время не ослабило ее чувства ни на йоту.

Закончилась одна песня и началась другая, голоса, веселые и уверенные, вторили симпатичному священнику. Все было прекрасно, как на картинке, с сияющей елкой, волнующей музыкой, морозным воздухом, разрумянившим щеки, чувствовались тепло и сердечность Рождественского духа.

Все это так не вязалось с прорвавшимся отчаянием Джини, затмившим собой радость собравшихся, словно гигантская темная птица. Неужели она все еще на что-то надеялась, несмотря на ту прекрасную девушку под зонтом?

– Нам пора домой, – сказала она Элли, моля Бога, чтобы малышка не устроила истерику. Но Элли слишком устала, чтобы капризничать, и прижалась к Джини, положив белокурую головку ей на плечо.

– До свидания, – она в последний раз взглянула на Рэя, заметив, что он смотрит на нее, удивленно нахмурившись.

– Нэт сказала, что вы переехали в Дэвон, – выпалил он, когда она уже собралась уйти.

– В Сомерсет. Нет, я не переехала; точнее сначала переехала, а потом мы с Джорджем разошлись. Я живу теперь над магазином.

Рэй не ожидал такого.

– Наверное, было нелегко… Мне очень жаль, – ответил он тихо.

Взволнованная, Джини покачала головой.

– Лучше так.

Элли стала хныкать.

– Нам пора… рада была увидеться. – Она услышала холодную официальность своих слов, но ничего не могла поделать, прижимая к себе Элли, словно щит.

Рэй кивнул.

– Я тоже рад встрече, – ответил он искренне, в отличие от нее.

Песни смолкли, толпа заспешила к воротам, мечтая как можно быстрее добраться до дома и согреться. Джини раскрыла коляску и уложила в нее сонную Элли, укрыв ей коленки своим шарфом. Она почти не чувствовала ног, ледяной ветер больно колол щеки, пока она шла к дому своей дочери. Она поплачет позже, уговаривала она себя, словно откладывала это «удовольствие» на потом, хотя на самом деле едва сдерживала боль. К тому же она вдруг вспомнила, что утром приезжает Джордж.

Джордж стоял посреди гостиной, руки в боки, и осматривал помещение как пристрастный домовладелец. Джини пришлось напомнить себе, что это не его квартира.

– Ты так хорошо тут все украсила, стало уютно. Места маловато, конечно, но… определенно стало намного лучше. – Он посмотрел на Джини. – Ты всегда умела превратить любое место в уютный дом.

Она взглянула на него, ища скрытый подтекст в сказанном, но Джордж казался спокойным и совершенно не собирался ругаться.

– Чаю? Садись. – Она думала, будет неловко снова встретиться с Джорджем, но они прожили вместе так долго, что даже недавняя враждебность не смогла стереть из их памяти десятки лет близости. – Шанти ждет нас в гости вечером.