Дженнифер Аподаки - Сделка за ребенка

– Нет ни переломов, ни трещин. Я сделаю ей укол и зашью рану под наркозом.

Адам вернул собаку на процедурный стол, и Мэган ввела содержимое шприца в бедро животного. Она посмотрела вверх и встретилась с глазами Адама. На секунду все унеслось, и остались только они вдвоем, не было ни раненой собаки, ни старых разочарований, ни сложностей...

– Очень хорошо, что ты все ещё была здесь сегодня вечером. – Сказал он мягко.

Его голос вернул Мэган в реальность. От Адама исходила опасность, его притяжение овладело ей, и она поверила, что он действительно заботился о ней, хотел большего, чем просто секс. Но после того, как он дважды сжег её дотла своим обманчивым шармом, она была осмотрительной.

– Я собиралась. Я уже уходила, когда ты вошел. – Ей нужно было связаться с мамой и узнать, сможет ли она побыть с Коулом ещё несколько часов. – Мне нужно позвонить. Присмотри за ней минуту. – Девушка сняла перчатки, бросила их в корзину для мусора, и поспешила в свой кабинет, чтобы взять телефон.

Её мама ответила со второго гудка.

– Привет, дорогая. Задерживаешься?

Материнское чувство вины нахлынуло на неё, когда она шла по коридору.

– Экстренный случай. Не могла бы ты ещё немного присмотреть за Коулом?

– Конечно. Увидимся дома.

Благодарная, она остановилась в коридоре.

– Скажи Коулу, что я его люблю. Пока.

Она положила телефон в карман халата и пошла в процедурную. Вдруг она резко замерла в проходе.

Адам снял свою рубашку и стоял под лампами, в то время как его кожа светилась настоящей мужской силой. Его мышцы были четко очерчены, но не перекачаны в спортзале. Это тело было плодом многих лет тяжелой работы. В колледже он был по–мальчишески привлекательным. Но десятилетие в морской пехоте, большая часть из этих лет в войсках специального назначения, высекли из мальчика сильного и опасного мужчину.

Адам принадлежал к морским пехотинцам, о чем говорила татуировка в виде эмблемы на правом бицепсе – орел, который держал земной шар и якорь в своих когтях. Над изображением были вытатуированы слова "Всегда готов", а ниже буквы USMC (прим. пер.: USMC – Корпус морской пехоты США) . Настоящий символ того, что он никогда не принадлежал Мэган. Она не хотела задерживаться на мыслях о старых чувствах, так как эти мысли уносили её взгляд от его татуировки. Его каштановые волосы были длиннее, чем когда она видела его в последний раз, и его золотистые глаза со светлыми крапинками напоминали о мучениях. Однажды он уже разбил сердце своей привлекательностью. Теперь у него была фатальная грань, которая делала его губительным.

Его глаза засияли, когда он увидел её. Его взгляд опустился на её рот, разжигая воспоминания об их поцелуях. Её кожа разгорячилась, когда она стояла там, в этот усиливающийся личный момент.

Он взглянул в её глаза.

– Отменила горячее свидание?

Резко отводя свой взгляд от него, Мэган взяла себя в руки и отправилась подготавливать инструменты для зашивания раны.

– Ты снял рубашку.

– Кожный зуд от засохшей крови. Ненавижу это ощущение.

Его слова на секунду зависли в воздухе, и Мэган заметила, что он сильно сжал челюсти, а его грудная клетка вздымалась от душевного напряжения. Плохие воспоминания? Десять лет в пострадавших от войны странах наложили на него свой отпечаток.

– У меня есть другая рубашка в машине.

Волна симпатии нахлынула на её решение держаться от Адама на расстоянии. Эта симпатия была её гибелью три года назад. Он приехал домой на похороны своих родителей, и её сердце так сильно желало его, потерявшего родителей в автомобильной катастрофе. Мэган провела некоторое время, помогая ему... и всё закончилось в постели.

Она думала, что тогда, когда он переживал такую потерю, Адам осознал, что он действительно дорожил девушкой. Но на следующее утро после похорон его родителей, он сказал, что он возвращается на службу и больше никогда не вернется в Рэйвен Коув. Так он и поступил. Но сейчас он был здесь, и Мэган вспомнила, что она не подразумевала ничего, кроме нескольких часов удовольствия. На что ещё она могла надеяться? Если бы он дорожил ней, он бы связался с Мэган.

Подавляя свои чувства к Адаму, свое отчаянное желание узнать, что он делал в городе, она вернулась к собаке и сосредоточилась на том, кто действительно нуждался в ней. Поглаживая её голову, Мэган сказала:

– Ты очень храбрая девочка.

Дрожание собаки прекратилось, и её мышцы расслабились. Наркоз подействовал на то место, где Мэган должна была шить.