Л. Аделайн - Что хотят женщины

– К тебе у меня никогда отвращения не было. На самом деле все куда хуже. Я почувствовал… угрозу. Я был настоящим идиотом.

Уилл обнял меня и прижал к себе. Моя ладонь скользнула по его теплому, такому знакомому животу, потом ниже, и я легонько сжала его пенис, снова пробудив его.

– Я думал, ты счастлива. А потом, когда узнал, что ты… Мне не хочется называть это «тайной жизнью». И первым делом я вовсе не подумал, что ты шлюха, мне пришло в голову другое: «Я не могу участвовать в таком соревновании». Я просто не мог снова оказаться побежденным кем-то лучше меня, более… ну, не знаю… более могущественным, что ли, властным. Ты ведь видела Каррутерса. Одни его наручные часы чего стоят! Ты знаешь, в какой машине он ездит, какая у него работа. Парни обращают внимание на все это дерьмо, хотя и понимают, что они не такие, что у них нет таких вещей. Я совсем не был безумно влюблен в Трачину, но я готовился стать ее партнером, отцом и кормильцем, а когда меня бросили ради мистера Черт-Знает-Какого-Важного, мне было очень больно. Я хочу сказать, ты ведь меня знаешь. Я боролся. А потом появился твой приятель с классным ударом левым и сделал то, что именно я должен был сделать с этим долбаным Кастилем. Это он заступился за тебя, а следовало мне. – Уилл помолчал. – Кстати, ты с ним все еще видишься? С этим Джесси?

Подошла моя кошка Дикси и устроилась между нами, словно меховой островок.

– Нет. Мы просто друзья. И мы на самом деле всегда были только друзьями.

– Ты в него не влюблена?

– Никогда такого не было. А он не влюблен в меня. Он любит другую женщину. А я – другого мужчину, – сказала я, начиная понемногу завладевать телом Уилла.

Суть в том, что сам Уилл даже не догадывался, насколько сексуально он выглядит, и именно из-за этого становился еще более сексуальным, даже когда сам того не хотел. В особенности когда начинал сопротивляться. И вот на полу моей кухни мы стряхнули с себя простыни, которые притащили с собой, и вежливо, но твердо отогнали в сторону кошку. И на рассвете Уилл опрокинул меня на пол и снова вошел в меня, целовал и постоянно повторял мое имя, сжимая в ладонях мое лицо, а я обхватила ногами его потрясающую задницу, открываясь перед ним, приглашая его внутрь.

И когда он врывался в меня, заново знакомясь с моим телом, мне казалось, что мы никогда и не расставались ни на минуту. Я подвинула бедра, чтобы ему было удобнее, и закинула назад руки, чтобы упереться в дверцу буфета. Все ощущалось таким правильным, таким безупречным, наши тела явно были созданы друг для друга.

– И как тебе такая фантазия? – шепотом спросил Уилл. – Секс со мной на кухонном полу?

– Это та единственная фантазия, которую я когда-либо действительно хотела осуществить. И очень на это надеялась.

То, что я занималась фантастическим, ярким, изысканным сексом с потрясающими незнакомцами, напомнило мне о том, как это замечательно заниматься сексом с одним просто хорошим человеком. Конечно, это не было целью общества С.Е.К.Р.Е.Т., это даже и моей собственной целью не было. Но именно такое прозрение посетило меня, когда я летела домой, и с каждой оставшейся между нами милей я стряхивала тошнотворное выступление Пьера и раскачивалась в кресле, как будто хотела заставить самолет лететь быстрее. Меня ждали мои родные. Мои родные – мой сын и мой мужчина.

Я едва не растолкала всех встречавших, что толпились перед выходом, всех, кто мог еще хоть на секунду задержать меня перед встречей с Гасом. Мне просто необходимо было схватить моего сына, ощутить его запах, сжать его в объятиях, и это желание подавило все остальное. Я даже испугалась, что раздавлю его. И еще там, рядом с Гасом, стоял мой невероятно красивый муж, и в его улыбке и глазах я видела множество вопросов. Почему ты вернулась так быстро, Соланж? Почему ты настояла на том, чтобы я встретил тебя в аэропорту? Почему ты причесалась именно так, как мне нравится? И почему твои карие глаза смотрят на меня так, будто ты видишь меня в первый раз?

Ответы на все эти вопросы должны были естественным образом прозвучать в течение нескольких следующих недель и месяцев. Но в тот день у меня не было слов, чтобы выразить свои чувства, а потому я мало что говорила по дороге домой. Я лишь украдкой поглядывала на Джулиуса с пассажирского сиденья его закусочной на колесах. Ему пришлось оставить грузовичок довольно далеко, поскольку тот был слишком высок для кратковременной стоянки аэропорта. Вместо того чтобы ощущать разочарование и напряжение, я просто позволила этому мужчине взять на себя все. Я позволила ему быть человеком, которым он сам хотел быть, вместо того чтобы пытаться сделать из него то, что мне самой казалось необходимым. И это было для меня странным открытием: смотреть на человека, которого я знала так хорошо, и видеть в нем все то, чего прежде я не замечала.