Джорджия Кейтс - Неизбежный грех (ЛП)

- Вот бы они поторопились. Мне уже не терпится попробовать

- Хорошее приходит к тому, кто умеет ждать.

Она постоянно мне это говорит, но я не понимаю, почему хорошее не может прийти чуть раньше, чем позже. Я ненавижу ждать.

- Как на счет печенья с молоком?

- Да!

Я бегу к холодильнику и открываю ту часть, что поменьше. Надеюсь, в морозильнике стоят кружки. Мне нравится молочный лед, который образуется в стекле.

Вдруг раздается звонок в дверь, отчего Макс, наша огромная немецкая овчарка подбегает к ней, лая. Я спрыгиваю со стула и следую за ней.

- Бьюсь об заклад, это Хейли пришла поиграть.

Мама вытягивает руку и ловит меня за заднюю часть рубашки.

- Это не Хейли. Её мать не разрешила бы ей прийти так поздно.

Она на цыпочках подходит к двери и смотрит в глазок. Дернувшись назад, она оборачивается, чтобы посмотреть на меня, а затем прикладывает палец к губам.

- Тсс.

Она хватает Макса за ошейник и ведет нас по коридору.

Оказавшись в спальне, она встает на колени, так что мы оказываемся лицом к лицу, и держит за плечи.

- Послушай меня очень внимательно. Сейчас мы с тобой сыграем в небольшую игру. Ты спрячешься под кроватью, и очень тихо будешь там сидеть, пока я не приду и не скажу, что можно выходить. Понятно, Стелла?

Со страхом и недоумением в глазах я киваю и заползаю под кровать.

- Макс, стоять.

Командует она. Он слушается и ложится на ковер, но до него не доходит, что нужно быть потише. Он начинает скулить.

- Не выходи независимо от того, что ты услышишь, - говорит мама.

Я вижу, как она выходит из комнаты, и закрывает за собой дверь. Я же лежу молча на полу под кроватью, ожидая её возвращения, чтобы я могла выйти. Эта игра совсем не смешная.

Музыка становится супер-пупер громкой. Настолько громкой, что скоро наверняка позвонят соседи и начнут жаловаться мистеру Джонсону.

Эта другая песня Boston. "More than a feeling". Гитара орет так, что я уверена, что у нас будут проблемы с арендодателем. Наш сосед, мистер Бенсон, так и ждет, чтобы насолить нам. Он не любит нас, только вот понятия не имею, почему.

От ковра у меня начинает зудеть щека, отчего я поднимаю лицо, чтобы почесать. В процессе задеваю затылком перила своей кровати.

- Оу.

Кладу руку на голову и потираю ушибленное место.

С насиженного места встает Макс, и начинает скрести ковер, пытаясь таким образом выбраться из комнаты. Он скулит громче, а потом и лает, ударяя лапой об дверь.

- Прекрати, Макс. Мама убьет тебя, если увидит, как ты здесь такое вытворяешь.

Я слышу удар - самый громкий звук, который мне только приходилось слышать, отчего мое сердце начинает учащенно биться, как никогда раньше.

- Мама?

Шепчу я, но остаюсь на месте, ведь это то, что она мне говорила. Не выходить, пока она не скажет.

Что за громкий звук это был?

Я чувствую запах подгоревшего печенья. Мама бы не позволила нашему печенью сгореть. Что-то случилось.

Макс воет, царапает дверь, чтобы выбраться наружу, я же вдавливаю лицо в ковер, чтобы посмотреть между полом и краем кровати. Я подумываю о том, чтобы выпустить его, чтобы он пошел к маме.

Не успев осуществить свой план, дверь в спальню медленно открывается. Макс отступает, а затем набрасывается на ногу человека, пробравшегося в мою спальню.

До меня снова доносится тот же звук, только чуть громче. Следующим, что я вижу - это как Макс падает на пол. Весь красный. И эта жидкость распространяется по всему моему бежевому ковру. Я знаю, что это. Я хочу кричать, но не могу. Перестаю дышать, будто рядом со мной стоит человек и закрывает рукой мой рот, успокаивая.

Я хочу зажмурить глаза, но не могу, поскольку большие, черные, блестящие ботинки подходят к моей кровати. Это мужчина, и в том месте, где его укусил Макс, порваны штаны. У него идет кровь.

Его ноги подходят ближе к моей голове. Я задерживаю дыхание, чтобы он не смог меня услышать, но я не могу сделать это надолго. Ощущения точно такие же, как и когда находишься слишком долго под водой. Мое тело нуждается в воздухе. Получается чуть громче, чем я рассчитывала. Раз я это услышала, значит и он тоже.

Какое-то время он не двигается, а затем покрыло возле моего лица поднимается.

- Я вижу тебя.

Говорит он, и я узнаю его голос.

Это тот мужчина, который смешно говорит. Мама никогда не знакомила меня с ним, но я знаю, что это он - он приходил к нам ночью, когда я уже ложилась спать. Она называла его Таном.

- Ты можешь выходить, дорогая.

Я зажмуриваю глаза и отодвигаюсь от него подальше.