Симона Элькелес - Как разрушить летние каникулы (ЛП)

Можно многому научиться, погружаясь в путь, по которому мы все идем

– Как ты познакомился с Тэриком? – спросила я на обратном пути в отель.

– Скажу лишь то, что когда он нуждался в друге, я помог ему. И он сделал тоже самое.

– Я рада, что ты познакомил меня с ним.

– А я рад, что ты здесь со мной. Я знаю, ты бы мне не поверила, если бы я сказал, что не все израильтяне ненавидят палестинцев. Ты девушка, которой нужны доказательства. Ты не должна так сильно доверять телевизору.

– Я не доверяю людям.

– Бьюсь об заклад, если ты откроешь глаза, то увидишь красочный мир вокруг себя.

– Возможно. Но по крайне мере меня не часто предают, потому что я всегда ожидаю, что люди меня разочаруют.

Снижая скорость, Эйви остановил машину около обочины и повернулся ко мне.

– Я хочу поблагодарить тебя.

Вдруг в моем рту пересохло.

– За что?

– Ты заставила меня вспомнить, что есть мир, ради которого стоит жить.

– Как я это сделала?

– Ты первый человек, благодаря которому боль от смерти моего брата становится терпимой, – он целует меня прямо здесь, в машине, припаркованной на обочине пустынной дороги. – Когда я с тобой, я становлюсь прежним.

Внутри и снаружи я улыбаюсь. Смущенно глядя вниз, я перебираю пальцами браслет на его запястье.

– Хочешь его?

– Только если ты хочешь мне его дать, – застенчиво сказала я.

Сняв браслет, он закрепил его на моем запястье.

– Этим браслетом ты как будто всем говоришь, что принадлежишь мне. По крайне мере пока.

Наклонившись к Эйви, я накрыла его губы своими. Как и раньше, поцелуи Эйви для меня как наркотики, они дурманят и возносят меня к небесам.

Прежде чем я осознала, я уже сидела у него на коленях. Я чувствую теплоту и мощь его твердого тела, прижатого к моему.

– Мы должны остановиться.

Прикусывая его мучку уха, я пробормотала:

– Ага.

Простонав, он откинул голову назад.

– Эми, я серьезно. Мы находимся в арендованной машине около обочины дороги.

Я прокладываю дорожку поцелуев от его уха к губам.

– Угу.

– Ты хочешь подавить меня, верно?

– Ааагаа.

Мне нравится, как он чувствует себя, находясь рядом со мной. А так же мне нравится дикие ощущения, пробегающие по моему телу, пока я двигаюсь напротив его тела.

Почувствовав, что он сдается моим рукам и рту, я остановилась и села. Хочу сказать, что мы находимся в публичном месте, и любой может заглянуть в окно. Интересно, если мы продолжим, запотеют ли стекла? Не думаю, что в машине может стать еще жарче, чем снаружи. Несмотря на то, что работает кондиционер, я чувствую, что пылаю.

Эйви медленно облизал губы и открыл глаза.

– Я не могу двигаться.

Я засмеялась.

– Я заставила тебя позабыть, что ты все время злишься?

– Окончательно.

– Хорошо. Если тебя это осчастливит, я всегда буду это делать.

Его пальцы скользят к моему плечу, опуская бретельку кофты вниз.

– Я хочу… – говорит он, наклоняясь и легонько целуя мое плечо.

Я знаю, что он хочет сказать. Мне хочется, чтобы он вслух сказал это, но я помню о нашем маленьком соглашении. Не слишком увлекаться.

Жаль, что я уже так сильно на него подсела.

Знаю, если мы зайдем слишком далеко, я буду сожалеть. Да и к тому же, мы остановились около дороги.

– Если ты не прекратишь меня так целовать, я разорву всю твою одежду, – сказала я

С его губ слетел стон, и он откинулся назад.

– Я без ума от тебя.

– Хорошо, вспомни об этом, когда после моего отъезда какая–нибудь красивая израильтянка попытается флиртовать с тобой. А сейчас нам нужно вернуться к остальным или я действительно воплощу свою угрозу.

Спустя полчаса, когда мы ехали по направлению к отелю, Эйви сказал:

– Так что за история с твоими родителями?

Когда он задал этот тяжелый для меня вопрос, я отвернулась к окну.

– Я не хочу говорить об этом.

– Почему нет? Многие родители разводятся.

Да, но для начала мои родители никогда не были женаты. Каждый раз, когда я пыталась рассказать эту историю своим школьным друзьям, я всегда чувствовала, что они считают, будто моя мама переспала с каким–то университетским парнем и забеременела. И хуже всего то, что это не так уж и далеко от истины.

– Расскажи мне о своих родителях, – возразила я. – Я никогда не слышала, чтобы Рон или мои тетя с дядей говорили о них.

– Особо не о чем говорить. Мама работает учителем в Мошав, а отец коллега твоего дяди. Хорошо, теперь ты расскажи.