Сьюзен Филлипс - Мой, и только мой

На то, чтобы отключить сирену и все уладить, Кэлу понадобилось четверть часа, благо появился сам Харли Крисп, владелец магазина.

Пока Кэл умасливал полицию и Харли, Джейн поднялась из-за прилавка и вновь уселась на стул, пытаясь понять, каким образом, по разумению Кэла, выбор обоев мог служить доказательством его любви. Поначалу она даже не знала, с какой стороны подступиться к этой загадке. Он разозлился на нее за то, что она содрала старые обои, но как их замена соотносится с любовью? В его мозгу такая связь, безусловно, существовала, однако если бы она попросила его объяснить логику своего поведения, он бы с таким изумлением посмотрел на нее, что пришлось бы ставить под сомнение результаты всех тестов, доказавших ее высочайший ай-кью.

Во всяком случае, в одном сомнений не было: с точки зрения Кэла, полуночный поход за обоями доказывал его любовь. Это она могла трактовать однозначно. И предательское тепло начало растекаться по ее телу.

Харли Крисп таки закрыл за собой дверь, унося чек на круглую сумму. В магазине они остались вдвоем.

Кэл посмотрел на нее, неожиданно на его лице проступила неуверенность.

— Ты не думаешь, что это глупо, не так ли? Ты понимаешь, почему обои?

Она не имела ни малейшего понятия, но не призналась бы в этом даже под страхом смерти. Тем более под его взглядом, в котором читалось все. И голос его переполняла любовь.

— Что я действительно хотел бы сделать для тебя, дорогая, так это выиграть футбольный матч. Дэн Кэйлбоу однажды сделал это для Фэб, и я хотел бы сделать то же самое для тебя, но сезон еще не начался, да и победу ты в полной мере не оценишь. И потом, для меня это довольно-таки легко, и этим я бы тебе ничего не доказал. Я хотел сделать что-нибудь трудное. Действительно трудное. — Он ждал ее реакции.

— Выбрать обои? — осторожно спросила она.

Его глаза ожили, словно она подарила ему ключи от Вселенной.

— Ты поняла. — Со сладостным стоном он стащил ее со стула, обнял. — Я так боялся, что ты не поймешь. Обещаю, что с работой я определюсь в самое ближайшее время.

— О Кэл… — Слова растворились в радостном всхлипе. Она по-прежнему не имела ни малейшего понятия, какая логическая цепочка выстроилась у него в голове. Она не понимала, что символизируют для него взлом магазина хозяйственных товаров и выбор обоев, но знала, что Кэл любит ее самое, а не борьбу с ней. Он отдавал ей сердце воина, и она не могла допустить, чтобы ноющие раны, нанесенные в детстве, не позволили ей принять этот драгоценный дар.

Они заглянули друг другу в глаза и увидели тропинки, уходящие в их души.

— Это наша настоящая свадьба, любимая, — прошептал он. — Отсюда — и в вечность.

А потом, прямо в магазине хозяйственных товаров, он уложил ее на ковер за прилавком и начал целовать. Естественно, он не мог допустить, чтобы ее тело скрывал хоть клочок материи. И она не пожелала видеть его одетым.

Когда же они полностью разделись, он удивил ее, потянувшись к своим джинсам. Приподнявшись на локте, она наблюдала, как он достает из кармана измятый, но узнаваемый розовый бант, с завязками-резинками.

— Ты его сохранил!

Он наклонился над ней, поцеловал грудь.

— Поначалу я хотел заставить тебя съесть его, потом собирался связать им твои руки и позволить этим крысам полакомиться тобой.

— М-м-м. — Она добралась до его соска. — А что ты собираешься делать с ним теперь?

— Тебе покажется это глупым, — пробормотал он.

— Отнюдь.

Он отстранился, пристально посмотрел на нее:

— Обещай, что не будешь смеяться. Она с серьезным видом кивнула.

— Ты — лучший подарок на день рождения, который я когда-нибудь получал.

— Спасибо тебе.

— Я хотел дать тебе что-нибудь взамен, но предупреждаю, что с таким подарком, какой получил я, ничто не сравнится. Но все равно, тебе придется его взять.

— Согласна.

Он закрепил розовый бант на своей шее и широко улыбнулся.

— С днем рождения тебя, Розибад.

— Клянусь, Джейн, я до сих пор не верю, что дал себя уговорить на эту безумную авантюру. Не понимаю, как я мог тебя слушать.

Кэл слушал, потому что в последний месяц разве что не стоял на ушах, лишь бы ублажить ее. Живот у нее уже налезал на нос, ходила она вперевалочку, как большой медведь. Вот и теперь ее так и подмывало стукнуть его по голове. Просто так, без всякого повода. Но она так любила его. И ограничилась тем, что прильнула к его могучей груди.

Устроились они на заднем сиденье большого черного лимузина, держащего курс на гору Страданий. Деревья, выстроившиеся вдоль дороги, окрасились в осенние цвета: желтый, оранжевый и красный. Впервые она попала в горы осенью и хотела насладиться их красотой, а также повидаться с друзьями, которые появились у нее перед отъездом из Солвейшена. Кэл и его родственники приводили ее на все мало-мальски важные мероприятия, и вскоре от неприязни, которую поначалу она вызывала у горожан, не осталось и следа.