Сьюзен Филлипс: Итальянские каникулы

Изабел развернула письмо и начала читать. Примерно на половине ее брови взлетели вверх, а рука сама потянулась к телефону. Как раз в тот момент, когда она подумала, что хуже уже сегодня не будет, налоговое управление преподнесло ей неприятный сюрприз. Не хватало только сцепиться с ними! А похоже, придется: счет на миллион двести тысяч недоплаченных налогов.

Изабел обычно была скрупулезно честна с налоговыми службами, поэтому сразу поняла: это очередная безумная ошибка ее безумного компьютера, которую, впрочем, будет не так легко исправить. Ужасно не хочется привязываться к Тому, когда тот болен, но он просто обязан заняться этим прямо с утра.

— Мэрилин, это Изабел. Мне нужно поговорить с Томом.

— Том? — переспросила жена бизнес-менеджера заплетающимся языком. Похоже, она пьяна. Во всяком случае, речь родителей Изабел обычно звучала именно так. — Тома нет.

— Рада, что он лучше себя чувствует. Когда должен вернуться? Боюсь, дело крайне срочное.

Мэрилин шмыгнула носом.

— Я… я… позвонила бы раньше, но… не… могла… — прорыдала она.

— Что случилось? Да скажи же наконец.

— Т-трм. Эт-то Том. Он… он…

Всхлипы застряли в горле, как отбойный молоток в асфальтовом покрытии.

— О-он с-сбежал в Южную Америку с м-моей сестрой!

И как обнаружила Изабел менее чем двадцать четыре часа спустя, со всеми ее деньгами.

Майкл Шеридан оставался с Изабел, пока та разбиралась с полицией и выдерживала бесконечный ряд чрезвычайно неприятных совещаний с налоговым управлением. Майкл был не просто поверенным Изабел, но и человеком, которого она любила. Никогда еще она не была так благодарна ему за присутствие в ее жизни. И все же даже этого было недостаточно, чтобы отвести беду, и к концу мая, через два месяца после получения проклятого письма, ее худшие страхи подтвердились.

— Похоже, я потеряю все.

Она потерла глаза и уронила сумочку на кресло в стиле королевы Анны, мирно стоящее в гостиной ее особняка на Верхнем Ист-Сайде.

Теплого цвета панели вишневого дерева и восточные ковры сияли в мягком свете ламп от Фредерика Купера. Она, конечно, знала, что все земные блага преходящи, но не ожидала, что настолько.

— Придется продать дом, мебель, драгоценности, весь антиквариат.

Не говоря уже о крахе ее благотворительного фонда, делавшего столько добра. Все пошло прахом.

Она не сказала Майклу ничего нового. Просто пыталась озвучить случившееся. Превратить в реальность. Реальность, с которой можно справиться.

И когда он не ответил, с извиняющимся видом обернулась к нему.

— Ты весь вечер молчишь. Я извела тебя своими жалобами? Он отвернулся от окна с видом на парк.

— Ты не из тех, кто ноет попусту. Просто пытаешься переориентироваться и начать исправлять положение.

Тактичен, как всегда.

Она грустно улыбнулась и поправила вышитую подушку на диване.

Она и Майкл не жили вместе — Изабел не верила в гражданские браки, — но все же иногда жалела об этом. Живя отдельно, они слишком мало виделись. Недавно им повезло встретиться в воскресенье за ужином. Что же до секса…

Она и припомнить не могла, когда в последний раз кто-то из них ощущал эту потребность.

Изабел при первой же встрече поняла, что Майкл Шеридан — родственная душа. Оба выросли в неблагополучных семьях и много работали, чтобы получить образование. Он был не менее умен, амбициозен и добросовестен, чем она сама, и так же предан делу и карьере. Стал ее главным слушателем, когда она оттачивала лекции о четырех краеугольных камнях, а два года назад, когда она писала книгу о краеугольном камне разумных взаимоотношений, добавил главу о мужской точке зрения. Ее почитатели знали об их отношениях и всегда спрашивали, когда они поженятся.

Кроме того, Изабел находила неизменное утешение в его приятной, ничем не выдающейся внешности: худом, узком лице и аккуратно подстриженных каштановых волосах. И ростом он был чуть больше пяти футов девяти дюймов, так что не возвышался над ней, и это позволяло не испытывать неловкости. К тому же Майкл отличался ровным характером и неизменной логичностью поступков.

И, что самое важное, был крайне сдержан. Никаких приступов дурного настроения или неожиданных взрывов. Знакомый, до последней черточки дорогой человек, немного суховатый (но это придает ему определенный шарм), а для нее — само совершенство. Они должны были пожениться год назад, но оба были слишком заняты и так прекрасно ладили, что она не видела нужды спешить. Свадьба, даже хорошо обдуманная, не могла не внести некоторого хаоса в их упорядоченную жизнь.