Я выронила свой эскиз татуировки, когда выбегала из салона, и это меня злит. Я думала, что он зажат в моей руке, а когда остановилась перевести дух, эскиз исчез. Я почти надеялась, что придурок побежит за мной. Но когда я убегала, он всё ещё истекал кровью.
Я снова встряхиваю рукой, чтобы прогнать боль. Напротив меня останавливается светловолосый мальчик, в его ладошке горстка монет. Он постоянно тут проходит, а его мать как-то остановилась помолиться за меня, поэтому я начинаю играть «Иисус любит меня» [2] «Иисус любит меня» (анг. «Jesus Loves Me») — популярный христианский гимн. Стихи были написаны Энн Б. Уорнер около 1860 г., музыка была добавлена позже Вильямом Б. Бредбери. Гимн исполнялся многими артистами, в т.ч. Уитни Хьюстон.
. Но это не так. Если бы Он меня любил, то не создал бы такой, какая я есть. Он создал бы меня нормальной. Мать мальчика поёт под мелодию, а мальчик утыкается в её бедро, обнимая всё крепче, пока она поёт. Когда песня заканчивается, он кидает свою пригоршню монеток в мой футляр от гитары, и глухой звук их падения о фетр напоминает шёпот.
Я никогда не благодарю детей и не разговариваю с ними. Не разговариваю я и со взрослыми, если только они не спрашивают что-то особенное. Я просто играю музыку. Иногда и пою, но на самом деле мне не нравится особо привлекать к себе внимания. За исключением сегодняшнего дня, сегодня это необходимо. Я уже скопила триста долларов, которыми могла бы заплатить за ночлег и ту татуировку, но кто-то украл их прошлой ночью в приюте, когда я уснула. Это была моя ошибка — оставить их в кармане, а не переложить в лифчик. Когда я проснулась, деньги исчезли. Не знаю, почему они не взяли и мою гитару. Возможно, из-за того, что я спала, удерживая её в руках, прижимая к себе, словно мать собственное дитя.
Как бы я хотела, чтобы тату была сделана вчера. Не очень разумная трата денег, но это был мой девятнадцатый день рождения, и так давно для меня никто ничего не делал. Поэтому я собиралась подарить её себе. И в процессе освободиться. Но кого я обманываю? Мне никогда не стать свободной.
Этот город суровый. И подлый. Совсем не такой, как тот, откуда я приехала. Но теперь здесь мой дом. Мне нравятся городской шум и людская суматоха. Нравится, что здесь живут люди всех национальностей. Никогда и нигде ещё я не видела так много разных оттенков кожи, форм глаз, сложений тела.
Маленькая девочка протягивает свою пухленькую ручку, чтобы коснуться струн моей гитары, и я, улыбаясь, перехватываю её ладошку, чтобы взять в свою. Её ручка такая мягкая и немного влажная в том месте, где она сосала свой большой палец мгновенье назад. Я играю с её пальчиками и делаю губами форму буквы «О».
Мать шлёпает малышку по руке резким ударом, и глаза девочки тут же заполняют слёзы. Я думаю, что она не должна была так поступать. Ведь ребёнок не хотел ничего плохого. Но мать уже тащит плачущее дитя к метро, а потом берёт на руки, когда девочка не поспевает за ней.
Я вижу небольшую компанию, ожидающую следующего поезда, и тут один из парней кричит:
— Ты принимаешь заявки?
Я киваю, продолжая улыбаться, и стараюсь играть хорошо. Он снова кричит:
— Тогда ты должна мне отсосать.
Один из его приятелей бьёт его по плечу, и парень смеётся.
Студентик. Мама никогда не учила его хорошим манерам. Я закатываю глаза, но никто не делает ему замечания. Тогда я начинаю играть песню Мэтта Монро «Самое большое желание на свете». Но грубиян не понимает иронии, и они садятся в поезд, остановившийся перед ними.
Платформу заполняют новые люди, только что прибывшие, и я переключаюсь на более популярные мелодии. Деньги падают в мой футляр, и я вижу, как планирует доллар. Я киваю и улыбаюсь проходящей женщине, но она не смотрит на меня.
Рядом с футляром останавливается пара потёртых рабочих ботинок. Я какое-то время смотрю на них, потом поднимаю взгляд на поношенные джинсы и голубую футболку, обтягивающую широкие плечи. И тут я смотрю в те же самые, что и вчера, небесно-голубые глаза. Мой медиатор спотыкается на струнах. Я вздрагиваю. Его глаза сузились, глядя на меня, но он же не мог слышать мой промах, ведь так? Его голова склоняется набок, и я отворачиваюсь всем телом, чтобы смотреть в другую сторону.
Моя пятая точка замёрзла, а ноги болят от долгого сидения на холодном полу. Но больше мне некуда идти. Вчера кончились мои три недели в приюте. Поэтому сегодня нужно найти новое место, где можно будет заночевать. Я гляжу в футляр. Денег хватит только на ужин. И ни на что больше. Поэтому я продолжаю играть.
Читать дальше