Айра Уайз - Испанские страсти

— Пытаюсь привыкнуть к мысли, что мне пора уезжать отсюда, — задумчиво произнес Эстебан.

— А уезжать ты не хочешь, — понимающе проворковала Инес.

— Я очень полюбил это место, — со вздохом признался он, вновь окидывая взглядом панораму Хассама.

Оба замолчали. И мысли Эстебана вновь устремились вспять, и вновь в памяти воскресли те годы, в течение которых он прятался здесь, тщетно пытаясь исцелиться и обрести себя. Хассам стал для него прибежищем в пору горьких переживаний и разочарования. Джасмин была…

Легкое прикосновение пальцев Инес к его плечу напомнило ему о присутствии девушки. Молодые люди редко прикасались друг к другу. Отношения их еще не стали настолько близкими. Инес Ортуньо с детства дружила с его сестрой Эльвирой, и честь вменяла Эстебану в обязанность обращаться с ней именно как с подругой сестры, пока она здесь. Однако в ответ на касание прохладных пальцев что-то пробудилось в нем — и тут же улеглось, едва девушка отняла руку.

— Ты же сам все отлично понимаешь, Эстебан, — негромко сказала она. — Думаю, ты пробыл здесь слишком долго. Курортная атмосфера — пусть даже ты этот курорт строил — любого разбалует, сделает лентяем. Так что тебе давно пора возвратиться в Испанию и взять свою судьбу в свои же руки, ты не находишь?

— О, мудрые слова, — улыбнулся Эстебан. У этой девушки чутье просто сверхъестественное: как она умеет настроиться на его волну!

— Не беспокойся, — подмигнул он. — Я твердо намерен после празднования дня рождения Хассама вернуться в Жерону… и, как ты, верно, заметила, взять судьбу в свои руки.

— Вот и славно, — похвалила Инес. — Твоя мама очень обрадуется.

И с этим милым, простодушным замечанием девушка вновь удалилась в каюту. Длинное, строгого покроя белое платье выгодно подчеркивало достоинства ее фигуры. Блестящие черные волосы, уложенные по-старомодному вокруг головы, подчеркивали изящный изгиб шеи.

Инес и не подозревала, что за ее спиной Эстебан вновь мрачно нахмурился. Перед его внутренним взором ослепительно сияли, точно расплавленное золото, длинные, вьющиеся, не правдоподобно светлые волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по спине и плечам. Джасмин под страхом смерти не надела бы строгое белое платье, размышлял Эстебан. Она предпочитала мини-юбки, открывающие на всеобщее обозрение потрясающе стройные ноги, и обтягивающие топики, дразняще подчеркивающие ее прекрасную, с упругими сосками, грудь.

Джасмин скорее бы язык себе вырвала, нежели выказала бы заботу о чувствах моей матери, мысленно добавил Эстебан, вновь жадно отпивая пива. Джасмин и члены его семьи сразу не поладили, с самого начала приняли друг друга в штыки, и ни одна из сторон скрывать своей враждебности даже не пыталась.

Инес, напротив, обожала его мать, а та души не чаяла в сеньорите Ортуньо. Закадычная подруга его сестры, Инес всегда маячила где-то на периферии его жизни, однако замечать ее Эстебан научился только сейчас, когда неделю назад она приехала помочь ему с подготовкой грядущего празднества. Поскольку Эльвира, которой надлежало быть на ее месте, с головой ушла в предсвадебные хлопоты брата Фернандо.

Со стороны Инес это было чертовски любезно. Она посвятила ему свое время, взяла на себя массу рутинной работы, бросив Жерону, по которой наверняка соскучилась. Последние четыре года Инес прожила с родителями в Португалии, под Лиссабоном. Воспитанная, учтивая, всеобщая любимица… сколько же у нее достоинств! И лишь один недостаток — так, темное пятнышко, не более, — краткий роман с его братом Фернандо. Ну да это дело прошлое… Разумеется, Инес куда больше подходит ему в качестве жены, нежели златокудрая ведьма с вредным характером.

На этой оптимистичной мысли Эстебан осушил банку с пивом и недовольно нахмурился: человек на причале фотографировал его яхту. Ривера терпеть не мог фотографов, и не только потому, что они бесстыдно вторгаются в чужую жизнь. Его дражайшая супруга этим зарабатывала себе на пропитание. Так они и познакомились. Джасмин нацелила на него треклятую фотокамеру… или, может, на роскошный серебристый «порше», к которому он прислонился? Нет, именно на него. Джасмин заставила его позировать в нужной ей позе и бессовестно с ним флиртовала, пощелкивая затвором аппарата. Вечером того же дня они оказались в постели, а потом…

Нет, он не станет вспоминать, что произошло потом. Он вообще не станет вспоминать о Джасмин. Ей нет места в его мыслях, и пора бы узаконить это положение вещей.